ССЫЛКИ

"Исчезнувшее" захоронение

Усам Байсаев, специально для Prague Watchdog

История вокруг массового захоронения в Чечне закончилась если не полным, но все же фиаско: место назвали правильно, а вот трупов там не нашли. Ожидать иного и не следовало. Уполномоченный по правам человека республики, через восемь лет неожиданно "вспомнивший" про одно из самых страшных преступлений начала второй войны – расстрел колонны беженцев у ст. Горячеисточненской, в итоге сыграл на руку российской прокуратуре. Ведь если нет трупов, то и преступления, как известно, тоже нет. Юрий Чайка с полным на то основанием может теперь не брать этого дела под свой "особый контроль".

Ничего этого бы не случилось, если бы Нурди Нухажиев и его аппарат до конца и с большим вниманием прочитали сообщения независимых правозащитников. В начале июня 2000 года они присутствовали при вскрытии захоронения на территории асфальтового завода и подробно описали, чьи трупы в нем были найдены и в каком состоянии. Поименный, хотя и не полный список убитых приводится, к примеру, в третьей части хроники насилия в Чечне ("Здесь живут люди", стр. 344-348), изданной ПЦ "Мемориал" в 2006 году. В целом же достаточно детально проработанный отчет об этом был опубликован на сайте организации сразу после указанной выше эксгумации. Более того, на протяжении ряда лет те же мемориальцы требовали объективного расследования случившегося, посылали запросы в прокуратуру, при каждом удобном случае снова и снова напоминали о трагедии людей, пытавшихся покинуть Грозный, Аргун, Старую Сунжу и другие обстреливаемые российскими военными населенные пункты по обещанному и обозначенному российским военным командованием коридору безопасности. В частности, в конце февраля 2005 года, когда Европейский суд по правам человека признал Россию ответственной за бомбардировку беженцев у Шаами-Юрта, совершенную в тот же самый день и даже в те же самые часы, что и обстрел у Горячеисточненской. Другими словами, никакого секрета вокруг захоронения не было, да и самого этого захоронения давно не существовало.

Тогда зачем эта шумиха? Может, действительно омбудсмен и его аппарат озаботились проблемой безнаказанности, которая (существует и такое мнение), если не решить ее сейчас, возможно, станет причиной еще одного конфликта с Россией, как и сталинская депортация чеченцев и ингушей? Или все проще и прозаичнее: сообщение о захоронении и требование расследовать обстоятельства его возникновения – всего лишь пиар-акция, способ набора политических очков на том, что людей по-настоящему волнует, что не дает им успокоиться?

На эти вопросы нет однозначного ответа. Ясно только, что власть, установившаяся в Чечне в ходе ожесточенной войны (а Нурди Нухажиев – один из ее наиболее активных сторонников), не может просто взять и отмахнуться от настроений местных жителей. Обвинения в адрес военных и сотрудников спецслужб, периодически озвучиваемые цифры убитых и исчезнувших граждан, значительно превышающие те, что собраны правозащитниками в ходе многолетних усилий, - это ведь тоже не случайность. Промосковскому руководству республики остро необходима легитимность от отданного ему на "володение" народа. В попытках заполучить ее оно все чаще и чаще вступает на тропу "словесной" войны со своим непосредственным работодателем. Логика чеченизации конфликта начинает потихоньку давать сбой.

До сих пор утверждалось, что суть этой политики – передача властных полномочий подконтрольным чеченцам. Якобы без их помощи окончательное подавление вооруженного сопротивления и обеспечение в регионе стабильности невозможно. Но российская армия и многочисленные силовые структуры страны и сами "неплохо" справлялись с такой задачей. По крайней мере, тот уровень "успеха" в борьбе с сепаратистами, который приписывается кадыровцам, был достигнут намного раньше - когда в ходе кровавых зачисток отряды сопротивления были выдавлены из городов и сел, а населению поддерживать их стало себе дороже. Да и сегодня все значимые операции на территории республики местные и федеральные "силовики" проводят совместно. Кто без чьей помощи не может обойтись, думаю, тоже понятно. Было бы глупостью считать, что многомиллионные по численности и оснащенные по последнему слову техники российские вооруженные структуры не смогли бы обойтись без двух-трех (сколько их там еще осталось после кадыровской чистки?) батальонов местных коллаборационистов.

Чеченизация изначально была задумана для иного. Столкнувшись с нарастающей партизанской войной и не желая идти на переговоры, российское руководство стало осознанно проводить политику террора в отношении всего чеченского населения. Однако такие действия не могли не иметь своих издержек. Прежде всего, в отношениях со странами Запада. Зачистки населенных пунктов, внесудебные казни и похищения людей являлись причиной жесткой критики в адрес России. Руководство страны несло имиджевые, скажем так, потери. Никто не собирался вводить экономические санкции, государства-критиканты (как правило, они – больше всех!) исправно покупали нефть и газ, косвенно финансируя те же самые казни. Но, как известно, в сравнении с имиджем реальность - ничто. Владимиру Путину удалось оградить себя от излишней критики, придав конфликту в Чеченской Республике гражданский характер, заставив, а в некоторых случаях и просто позволив одним чеченцам совершать насилие над другими.

Если вернуться назад во времени, то можно заметить, что события на Северном Кавказе стали сходить с повестки дня, к примеру, Парламентской ассамблеи Совета Европы или Совета ООН по правам человека почти сразу после начала чеченизации. Вместе с политиками западных стран, уставших от конфликта и готовых забыть о нем при первом удобном случае, на брошенную наживку подались и независимые правозащитники. Российские военные для них также отошли на второй план, а роль главного злодея стал играть Рамзан Кадыров. О том, кто привел его к власти, снабдил оружием и деньгами, старались особо не говорить. Как, впрочем, и о том, что абсолютное большинство преступлений совершено непосредственно самими федералами и что почти все они остались (если не попробовать слезть с крючка чеченизации, то и в дальнейшем останутся) без наказания…

Похоже, что нынешние руководители республики стали тяготиться ролью прокладки под шамановыми и богдановскими. Для них предпочтительнее выглядеть спасителями нации. Спасителями не от сепаратистов-боевиков, и даже не от исламских фундаменталистов, а от федералов. Вроде бы не было еще случая, чтобы кто-то из них одобрил бомбардировки и обстрелы тех же колонн беженцев, действия эскадронов смерти или террор при зачистках населенных пунктов - то есть насилия в отношении гражданского населения. Наоборот, они постоянно пытались убедить население в том, что ситуация была катастрофической, но кардинально изменилась, когда они пришли к власти. И в этом, пусть и с большими оговорками, есть своя правда. На фоне большинства российских генералов самый одиозный из командиров нынешних силовых структур Чечни – всего лишь подражатель, ученик, хотя, быть может, поступки таких людей выглядят как-то совсем уж омерзительно. Все-таки местные правоохранители убивают и калечат собственных соотечественников, а не представителей какого-нибудь чужого народа. Или просто стоят рядом с теми, кто совершает преступления, и понимающе качают головами. Тоже ведь, если попытаться оценить мотивы, которыми руководствуются эти люди, выходит, что мы имеем дело с позицией нравственно крайне ущербной, черпающей аргументы в свою защиту из примитивной жажды продлить свое биологическое существование.

Двойственность положения чеченских чиновников (они фактически назначены на свои посты Москвой, подконтрольны ей во всем и в то же время доказывают, что спасают народ именно от Москвы) дает сотрудникам неправительственных организаций пусть небольшую, но реальную возможность для более успешной работы. За годы второй войны ими собран огромный фактический материал, описаны почти все крупные зачистки, зафиксированы случаи артиллерийских и ракетных ударов по гражданским объектам, составлены списки убитых и похищенных граждан. Более того, удалось добиться юридической оценки конфликта в Чечне. В решениях Европейского суда по правам человека в Страсбурге действия российских военных, например, охарактеризованы как преступления против человечности. В оценках экспертов звучит и другое определение: не имеющие срока давности военные преступления. Дело за малым – попытаться наказать виновных. И здесь без нынешних властей республики вряд ли пока возможно обойтись.

Добиться справедливости через российскую судебную систему будет нельзя еще достаточно долго. Надеяться на создание специального трибунала по типу руандийского или югославского тоже нет особых оснований. Решение об этом принимается Советом безопасности ООН, где Россия, если предположить, что остальные страны осмелились бы пойти на это, обладает правом вето. Отпадает и Международный уголовный суд, так как российское руководство до сих пор не ратифицировало его статут. Из всех доступных механизмов восстановления справедливости чеченцам доступен лишь Страсбургский суд. Но он рассматривает дела только по конкретным преступлениям против личности и никоим образом не затрагивает созданную в Чечне систему убийств и похищений. Следовательно, создатели этой системы или те, кто ее возглавлял (в частности, командовавшие зачистками генералы), остаются неподсудными. В этой ситуации, наверное, стоило бы воспользоваться опытом бывших югославских республик, где расследование преступлений было начато общественниками. Были созданы т. наз. комиссии правды, которые передали собранные в ходе независимого расследования материалы учрежденному уже потом международному трибуналу. В нынешней Чеченской Республике работу по такой схеме можно организовать только с согласия местных властных структур.

Но пойдет ли на это власть? Опыт нескольких судебных решений в отношении российских военных свидетельствует, что это возможно. Так, полковник Буданов был осужден после вмешательства Ахмада Кадырова. До этого все усилия начавших дело правозащитников и адвокатов потерпевших натыкались на нежелание суда под разными предлогами, в том числе и якобы из-за его психического состояния, вынести "герою России" обвинительный приговор. То же самое случилось и с группой Ульмана. До суда спецназовцев довели сотрудники неправительственных организаций, но виновными они были признаны только после подключения властей республики.

Впрочем, и здесь, видимо, не стоит особо обольщаться. Представители пророссийской власти Чечни вмешивались в эти дела лишь после того, как становилось очевидным: федеральные чиновники не станут трепать себе нервы из-за преступников. Кроме того, оба случая многие месяцы оставались на слуху у жителей республики, что давало возможность легко выстроить на этих делах образ совестливого и бескорыстного защитника. И дело как раз в том, что пиар такого рода в Чечне еще долго будет "в чести". Люди начинают выходить из состояния шока, вызванного войной. Им начинают приедаться скопированные с чужого лекала фабрики звезд и кинофестивали без самого кино, театров и зрителей по типу "Ноева ковчега", который провели в Грозном. Не вызывают интереса и "залетные птицы" типа Сергея Зверева. И даже то, что в республике налаживается что-то больше похожее на жизнь, а не на войну, не сможет изгнать из человеческих душ смертельной заботы: что делать с теми, кто пачками отнимал жизнь у других?

В поисках ответа на этот вопрос власть периодически будет скатываться к пиару. Неправительственные организации должны постараться, чтобы он не оказался похожим на последний, нухажиевский, с эксгумацией уже восемь лет как эксгумированного захоронения.

Усам Байсаев – сотрудник ингушского офиса правозащитного общества "Мемориал".

Фото из архива сайта www.memo.ru

(P,M/T)