ССЫЛКИ

После Масхадова

Ликвидация Аслана Масхадова – как новый этап государственного переворота в России?

Владимир Воронов, специально для Prague Watchdog

Масхадов мертв. Но война продолжается, поскольку смерть президента непризнанной Ичкерии никаких насущных проблем пока не решила. А могла?

Однако для ответа на вопрос «Что теперь будет в Чечне?» нужно хотя бы знать, каков был расклад сил на момент убийства Аслана Масхадова: кто, как и чем руководил, каков был реальный потенциал сопротивления. А вот это задачка со многими неизвестными.

Если Масхадов реально держал в своих руках все нити управления боевыми действиями, их планирования и координации – тогда да, удар сильный, движение обезглавлено. Хотя бы потому, что другой фигуры, равной по масштабу – и авторитета чисто человеческого, и военного таланта – в среде сепаратистов просто нет. А Шамиль Басаев, де-факто становящийся наиболее значимой фигурой сопротивления, безусловно, тоже талант – только уже совершенно иного рода.

Однако, если всерьез воспринять утверждения Кремля последних лет – что Масхадов лишь номинально стоит во главе сопротивления, реально же единого центра управления нет, каждый из полевых командиров сам по себе – тогда уход Масхадова с политической сцены вообще ничего не решает.

На мой взгляд, обе эти позиции построены на песке, потому что они совершенно игнорируют реалии сегодняшнего чеченского сопротивления – его военно-технический, морально-психологический, человеческий и финансовый потенциал. Как можно вести речь о том, что будет, понятия не имея о чисто боевых возможностях сторон?

Нынешнее чеченское сопротивление – это «город Зеро», загадка со многими неизвестными: кто-то что-то слышал, но никто ничего толком не знает. Достоверные данные о потенциале сопротивления просто недоступны. Может быть, даже и спецслужбам.

Открытие пути радикалам

Хотя при всем этом очевидно: смерть Масхадова не может не внести изменения. Но какие? На поверхности лежит мысль: за него будут мстить и у очень многих полевых командиров руки окажутся развязаны, пала последняя преграда на пути безбашенных отморозков даже не басаевского – бараевского типа. И бал, возможно, будут править уже не те, кто до сих пор брал оружие только ради мести за погибших родных. Даже не те, кто фанатично готов стоять на идее чеченской независимости – таких, на самом деле, немного.

Нет, смерть Масхадова открывает путь радикалам иного рода. Каким именно, можно понять, изучив материалы сайта «Кавказ-центр», традиционно выражающего воззрения скорее Удугова и Басаева, нежели умеренных деятелей типа Масхадова. Вот достаточно типовая позиция сайта, дипломатично обозначенная, правда, устами редактора газеты «Радикальная политика» Бориса Стомахина еще 28 декабря 2004 года: «Чеченцы теперь, после всего, что с ними сделали, имеют полное право на месть. Они имеют полное моральное право атаковать врага-агрессора на его собственной территории, так как этот враг уничтожил, не моргнув глазом, четверть их малочисленного народа. Чеченцы имели бы право на месть даже в том случае, если бы все оккупационные российские войска уже давно убрались бы из Чечни…»

Уже после смерти Масхадова эти настроения наиболее четко выразил политолог Саад Минкаилов: нечего сожалеть, что мирный процесс отодвигается на неопределенное время – «все это не те разговоры. Они не согласуются с нашими задачами. Война будет идти своим чередом, и мы должны воевать и еще раз воевать». И воевать уже вовсе не за свободу Чечни, поскольку «лозунг… изгнания оккупантов с территории Ичкерии ничего не дает. Оттого, что они перекатят свои железки на 150-200 км от места сегодняшней дислокации и подпишут какие-то бумаги, мы ничего не выигрываем. Логика событий диктует другую задачу – изгнать русских оккупантов со всего Кавказа». А «беспредел, чинимый кремлевским режимом по всему Северному Кавказу, облегчает эту задачу». То есть, чем хуже – тем лучше.

Правда, сам Шамиль Басаев после достаточно продолжительной паузы позицию свою обозначил пока еще расплывчато. Хотя в интервью «Кавказ-центру» от 18 марта и не пытался скрыть своего удовлетворения тем, что Москва, убрав Масхадова, развязывает ему руки: «Гибель Аслана все моджахеды восприняли спокойно, можно сказать даже с удовлетворением, в том смысле, что это придало моджахедам решительность продолжать борьбу…».

Более определеннее Басаев высказался в интервью Шведскому Телеграфному Агентству «ТТ» от 21 марта: «Чтобы выстоять и победить в этой войне, нужно применять против врага его же оружие и действовать его же методами. Мы не должны стараться понравиться ни Западу, ни Востоку. Мы должны быть самими собой, и упрямо стиснув зубы идти вперед, не оглядываясь по сторонам».

Так или иначе, но вот оно, первое и видимое последствие ликвидации: «Ах, вы так? Тогда мы – так! Вы не захотели говорить с самым мирным и умеренным из нас – будете иметь дело с отморозками».

Но как раз именно этого, на мой взгляд, кремлевские аналитики, при всем скептическом отношении к их компетентности и профессионализму, не просчитать никак не могли. Потому, чтобы прогнозировать, что там будет «после Масхадова», надо попытаться понять главное: зачем Кремль отдал приказ убить Масхадова? И почему именно сейчас?

«Проблема-2008»

Сейчас уже очевидно, что вся эта детективная история 8 марта – Толстой-Юрт, бункер, динамический удар и т.п. – не более, чем дымзавеса, призванная скрыть: Аслана Масхадова уничтожили вполне сознательно. Убить же его могли лишь по приказу, отдать который в нашей стране может только один человек – Владимир Владимирович Путин. Это, разумеется, лишь предположение, и можно даже сказать, домыслы. Только вот конструируются они как из фактов, вполне доступных, так из анализа того, что от нас хотят скрыть.

А скрыть пытаются именно факт целенаправленного уничтожения Аслана Масхадова по приказу Кремля. Будь Масхадов нужен Путину живым – все выглядело бы по-другому и не было бы ни нужды выдумывать какие-то фантастические и расходящиеся друг с другом версии, ни заметать улики, уничтожая дом, подвал, где якобы скрывался Масхадов, не было бы необходимости убирать и хозяина этого дома, не говоря уж о глумливых танцах с телом.

Живой Масхадов Путину не был нужен: это величина, с которой пришлось бы считаться, которую нельзя запросто пропустить через басманный суд, впаяв пожизненное, чтобы затем тихо убить в камере – как Радуева.

Масхадов – это не Радуев и не Басаев, а действительно национальный лидер, легитимность которого уж куда более весомее легитимности Алханова и всех Кадыровых вместе взятых. Да и Запад не позволил бы просто так расправиться с пленным Масхадовым – в меру своих возможностей, конечно. Ныне же господин Путин может развести руками и на голубом глазу выдать: готов вести переговоры, готов, да с кем, не с Басаевым же?! В обозримом будущем, действительно не с кем.

Но, на мой взгляд, решающим было иное: обладая информацией, несложно предсказать, что ситуация на Кавказе после ликвидации Масхадова может пойти вразнос. О том, какого типа люди придут ему на смену – см. выше. И это тоже вполне просчитываемо. Так может, ставка делалась именно на это – выбить пробку из бутылки, выпустив оттуда джинна чеченского терроризма?

Или, высказываю крамольную мысль, даже не столько выпустить – обозначить: вот, остались одни непримиримые, который рвут бомбы в российских городах. А уж как Кремль и Лубянка умеют использовать подобные ситуации, известно: дагестанский поход Басаева вознес Владимира Путина в кресло премьера, взрывы домов – вознесли его рейтинг, говоря о недавних событиях вспоминается трагедия Беслана, ставшая удобным предлогом для реализации загодя подготовленного решения об отмене выборности губернаторов.

Так отчего бы, следуя этой логике, не предположить: Кремль сознательно провоцирует всплеск террора, который может стать идеальнейшим предлогом не просто для затягивания гаек, а для решения проблемы, наиболее болезненной сейчас для путинской команды – «проблемы-2008»? Ведь если страна будет охвачена пламенем террора, если бомбы рвутся в мирных городах, а Басаев – в город, то какие еще там могут быть выборы, какая Конституция?

И очень большой соблазн именно под этим соусом решить «проблему-2008» раз и навсегда, как угодно. Вплоть до утверждения известного нам человека верховным правителем пожизненно. Может, это и есть главная цель спецоперации?

Владимир Воронов - независимый журналист.

(T,B)