ССЫЛКИ

Чеченцы не по Солженицыну

Валентин Тудан, специально для Prague Watchdog

Буквально на днях знакомый чеченец (назовем его Руслан), проживший в Европе около 7 лет, рассказал мне любопытную историю. Он, как и многие его соотечественники за пределами России, которые внимательно следят за происходящим дома, регулярно общаются по телефону с родными и знакомыми, недавно вдруг заметил за собой, что начинает испытывать уважение к Рамзану Кадырову, хотя раньше считал его преступником и выскочкой.

Теперь же Руслан стал внимательно вслушиваться в сообщения о ходе восстановительных работ в Чечне: выстроенной практически заново столице, восстановленных городах и селах, проложенных в самые отдаленные уголки далекой родины электро- и газовых коммуникациях, исправно работающих школах и больницах. У него и раньше рождались сомнения, так ли уж плох Рамзан Кадыров!

Но именно в течение последнего года мой приятель глубоко и искренне поверил, что нынешний руководитель Чечни принес своему народу истинное благополучие. Кадырову удалось, хотя и жесткими мерами, но навести порядок, заставить погрязших в анархии чеченцев склонить головы под сень закона и, самое главное, решить наиболее болезненную для чеченцев проблему безопасности, ограничив произвол федеральных силовых структур.

В результате Руслан захотел наведаться в Чечню, чтобы собственными глазами увидеть чудесные изменения, произошедшие с республикой. Он поделился планами с родственниками по телефону, ожидая, что известие о его предстоящем приезде несказанно обрадует близких людей, с которыми его разлучила судьба на долгие годы. И здесь Руслан испытал настоящий шок. Вместо радости он обнаружил страх. Все, с кем он пытался обсудить поездку, вдруг принимались с жаром отговаривать его. Постепенно Руслан понял, что люди боятся тех проблем, которые в обязательном порядке накроют всех в тот момент, когда он окажется в Чечне.

Реакция людей отрезвила моего знакомого. Он отказался от своих планов посетить родину и вновь стал крайне негативно оценивать деятельность и таланты Рамзана Кадырова. Однако он так и не сумел понять, каким образом сельскому парню без образования и авторитета удалось так запугать чеченцев, что они не готовы рисковать свободой (а может, даже и жизнью) ради встречи с родственником. «Такого никогда не было», - утверждает Руслан. Достаточно почитать Солженицына, чтобы понять: даже в ссылке его соотечественники вели себя как свободные люди.

Руслан по образованию историк, в свое время он был яростным сторонником независимости, хотя сегодня уже не испытывает былого энтузиазма. Но в любом случае идеал свободы – и вывезенный из Чечни, и наполнившийся новым содержанием за 7 лет жизни в Европе – не ушел для него в тень, а остался важным и актуальным. И Руслан анализирует и оценивает происходящее и с ним, и с его собственным народом с позиции ограничения этой свободы. Поэтому у него получилось вовремя остановиться и вновь трезво взглянуть на события. Однако его случай – почти исключение.

Среди эмигрантов из Чечни большая часть бежали от тягот войны, которым, казалось, не будет конца. Этим людям нужна была не свобода, а покой и благополучие для них самих и их детей. Сегодня, когда в Чечне действительно обеспечен относительный, хотя и очень специфический порядок, когда война откатилась далеко в горы и почти не ощущается в большинстве городов и сел, они поверили в новую чеченскую власть и стали собираться домой. Возвращение – процесс, приобретающий все более массовый характер в последние год-полтора.

Случай Умара Хамбиева, одного из самых яростных критиков промосковских властей Чечни, бывшего генерального представителя президента Ичкерии в Европе, очень характерен. Все, кто знает Хамбиева, могут утверждать без малейших сомнений, что он человек искренний и бескорыстный. Довольно сложно представить себе, что его возвращение стало результатом какого-то элементарного подкупа – он едва ли соблазнился бы деньгами и высоким положением. Не зная всех обстоятельств, будем исходить из предположения, что Хамбиев на самом деле потрясен и очарован Кадыровым, что он действительно убежден в благотворности кадыровской политики для чеченцев.

В этом, по крайней мере, нет ничего странного. Хамбиев был уверен, что покинул Чечню по идейным соображениям. Он входил в правительство Масхадова и являлся одним из последовательнейших защитников независимой Ичкерии. Но что вкладывалось в само понятие «независимость» во все годы, пока этот лозунг красовался на знаменах самопровозглашенной республики?

Прежде всего, возможность освободиться от того порядка жизни, который сложился в советские времена. Этот порядок предполагал диктат власти, которая ассоциировалась с Россией, поскольку продвигала на все главные руководящие посты русскоговорящих специалистов и чиновников. Чеченцам оставались второстепенные роли, по крайней мере, в областях, связанных с образованием, медициной, наукой, технологиями – всем, что так ценилось в те годы.

Второй, не менее важный момент был связан с возможностью легализовать адаты, горскую этику – «закон предков», включавший в себя как традиционные, так и исламские нормы поведения и общежития. В большинстве своем они отрицались советской властью как пережитки трайболизма, общинно-родового строя и элементы чуждой правовой системы ислама, исключенной еще в 20-х гг. из всякого обращения.

Этот порядок жизни был сломан Дудаевым. Как – вопрос отдельный. Но чеченцы получили возможность управлять сами своим государством и жить по собственным законам. После начала второй чеченской войны многие были уверены, что возвращение советского формата неизбежно, что Путин – плоть от плоти советской системы – жесткими мерами вновь установит знакомый порядок, обеспечивавший в течение десятилетий русскоязычному населению в Чечне доминирующие позиции. Именно с этим не готовы были согласиться многие «ичкерийцы», уже познавшие вкус права собственности на родную землю.

Однако все разговоры о возвращении «русских» оказались страшилками, которыми чеченцы пугали себя и Европу. Это было понятно с самого начала. У Путина не было ни достаточных ресурсов, ни правовых оснований, ни политической воли, чтобы организовать приезд специалистов из России или хотя бы возвращение бежавших из Чечни русскоязычных жителей. Промелькнувшая где-то на заднем плане идея генерал-губернаторства как системы управления республикой сгинула, не успев оформиться в сколько-нибудь внятный проект.

В результате Чечня осталась за чеченцами. Они и во главе республики, и на всех остальных постах худо-бедно возрождают традиционный уклад. Именно поэтому требования суверенитета и свободы (не в фундаментальном значении этих понятий, а на уровне дудаевских лозунгов) полностью соблюдены в кадыровской Чечне. Вот почему для большинства «ичкерийцев» она абсолютно пригодна для проживания. Насколько такой политический режим является потенциально антироссийским – опять-таки вопрос отдельный. Сами по себе моноэтничность и сохранение традиционного уклада не обязательно становятся причиной непримиримого конфликта между империей и колонией.

В завершение хотел бы заметить, что все равно есть что-то настораживающее в том, как сегодня ведут себя чеченцы. Вернувшаяся на днях из Грозного российская правозащитница говорила мне, что да, страх – доминирующее чувство в республике, им пронизаны все разговоры, он ощущается на уровне рефлексов, когда человек на собственной кухне боится сказать что-нибудь не так. Более того, оказавшись на безопасном расстоянии от Чечни, за тысячи километров, чеченцы и тогда произносят «опасные» слова с оглядкой, нет ли где-нибудь рядом ушей доносчика.

Однако, по ее словам, они принимают наводящий ужас режим Кадырова добровольно, считая, что он лучше войны, которая осталась в их памяти самым большим кошмаром. И все же родственные связи для чеченцев всегда оставались территорией, на которую власть не допускалась. Страх не действовал внутри семьи. А сейчас там происходит что-то непонятное.

Конечно, мы все это помним еще по советским временам. В сталинские годы так вообще было принято отказываться даже от родителей. Но сегодня жизнь устроена иначе. В России немало «неблагонадежных», и они живут, вовсю обличая власти, и при этом родственники совсем не торопятся рвать с ними отношения. А в Чечне боятся, что приедет кто-нибудь не тот из Европы. Как-то стыдно за свободолюбивых горцев.

Иллюстрация взята с сайта Funny-animals-2007.

(M,P/T)

  ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:
 · 
 ·