ССЫЛКИ

Передача от 19 июля 2006

Чего можно ожидать от амнистии, объявленной российскими властями?

Ведущий Руслан Шамаев: После гибели Шамиля Басаева российские власти снова подняли вопрос об амнистии для боевиков. Скоро этот проект будет обсуждать и Госдума РФ. По словам главы Национального антитеррористического комитета Николая Патрушева, под амнистию могут попасть те боевики, которые сложат оружие до 1 августа.

С начала первой чеченской войны в 1994 году в Чечне были объявлены несколько амнистий. Последняя была в 2003 году. В нашей программе мы предлагаем вашему вниманию материал нашего корреспондента Аслана Аюбова, сделанный в мае 2003 года. Он не утратил своей актуальности и сейчас.

Голос мальчика: «Я из Веденского района, из села Сельментаузен. Меня зовут Эми Тисаев. В 2000 году 6 марта семеро боевиков пошли сдаваться. Их поставили на колени и так продержали два часа на снегу. Потом появился БТР, и из него крикнули «Тисаев Висланбек!». Это мой дядя. Его увели оттуда и спустились с ним к речке. Через некоторое время пришли и сказали «Тисаев Висита!». Это мой отец. Его тоже отвели к речке. Их обоих там зарезали ножом».

Аслан Аюбов: Вот такую историю о том, как его отец и дядя пришли сдаваться, нам рассказал беженец Эми Тисаев. Его дядя и отец вместе с другими боевиками поверили обещаниям властей о том, что добровольная сдача будет учитываться как смягчающий фактор.

С начала войны российские власти много раз объявляли амнистию. Промосковские чеченские власти часто называли количество боевиков, которые пришли сдаваться. Беслан Гантамиров, например, утверждал, что более двух тысяч боевиков сложили оружие после того, как был озвучен его призыв. В Грозном и в селах было много мест, куда должны были приходить сдававшиеся. В этих пунктах было мало боевиков и их командиров, но иногда оказывались такие, как отец и дядя Эми Тисаева. Никто не мог предсказать их дальнейшую судьбу.

После того, как в прошлом году (в 2002-ом) были захвачены заложники на Дубровке, российские власти начали говорить не только о референдуме, но и о возможной амнистии. И у нее одна цель - вырвать из рядов Сопротивления как можно больше людей и освободить из мест лишения свободы некоторых участников боевых действий. Это касается тех жителей Чечни, которые не пролили кровь и которых не разыскивает российская власть.

Однако есть и другая сторона амнистии. Она будет распространяться и на российских военнослужащих, которые совершили преступления в Чечне. Депутат Госдумы Асланбек Аслаханов говорит, что он первым сказал об амнистии российскому президенту Путину. Аслаханов также говорит о том, что некоторые поверившие в амнистию боевики после того, как сложили оружие, пропали без вести.

Асланбек Аслаханов: «24 декабря я встречался в Кремле с Президентом. И мы с ним говорили три часа. Там я упомянул об амнистии. Из предыдущей амнистии толка не получилось - многие пропали без вести. Он согласился, что надо объявить еще раз амнистию. И сейчас уже полтора месяца как готов законопроект».

Аслан Аюбов: Помимо проекта Аслаханова в обсуждении находятся и другие проекты. Не осталось ни одного политика или военачальника, который не высказался бы об амнистии. Начиная с председателя Госудумы Селезнева и генерала Трошева, заканчивая чеченским бизнесменом Маликом Сайдулаевым. Асланбек Аслаханов сомневается, что последняя амнистия может быть направлена на то, чтобы освободить от ответственности российских военных. Такого мнения придерживается и чеченский адвокат Абдулла Хамзаев.

Абдулла Хамзаев: «Я боюсь, что под амнистию попадут и те военные, которые убивали мирных чеченцев. Я считаю несправедливым освобождение тех военных, которые убивали не в бою, которые продавали трупы убитых ими людей, которые воровали людей. В объявленной амнистии по поводу юбилея победы над Германией сказано, что военнослужащий, имеющий государственные награды, даже если он убил сто человек, имеет право на освобождение. А Конституционный Суд РФ признал это незаконным, потому что виновный в убийстве человека не может быть амнистирован. И нужно думать об этом».

Аслан Аюбов: Об этом думают и те, кто составляет проекты, и те, кто их оценивает потом. Свое мнение об амнистии высказывают и те, кого это непосредственно касается. Чеченский полевой командир Руслан Гелаев говорит о том, что боевикам без разницы, будет амнистия или нет. Он утверждает, что боевики знают, что делать.

Руслан Гелаев: «Если мне не изменяет память, были уже 12 или 13 амнистий с разными сроками: то в 30 дней, то в 20 дней. А война идет своим ходом. Много также и тех людей, которые поверили в амнистию и сложили оружие, а потом пропали без вести. Наше мнение такое: нам без разницы - будет амнистия, или не будет. Без разницы. И мы двигаемся по пути, который нас приведет к цели народа».

Аслан Аюбов: Составители проектов амнистий не говорят об одном. Насколько можно доверять российским законам, правоохранительной системе? Когда российская власть соблюдала права человека в Чечне или пыталась получить доверие жителей Чечни? Если не учитывать прошедшие времена, сколько наберется людей, которые поверили власти и поплатились за это? Ответы на некоторые вопросы можно найти и в словах 13-летнего беженца.

Аслан Аюбов, Радио Собода.

Примечание: Передача прозвучала на чеченском языке в эфире Радио Свобода 19 июля. Ее расшифровка и перевод на русский язык представлены агентством Prague Watchdog совместно с Радио Свобода.

(A)