ССЫЛКИ

Невыносимая легкость небытия

Магомед Ториев, специально для Prague Watchdog

Кавказские интернет-ресурсы, форумы и чаты обсуждают покушение на Юнус-Бека Евкурова. Забыты внутриингушские распри и обиды, у сторонников и противников нынешней власти не возникает даже мысли сводить друг с другом старые счеты. Оппозиционные Евкурову ингушские сайты просят посетителей быть сдержанными в своих комментариях. На главных страницах - слова сочувствия погибшим и раненым. Даже на осетинских форумах я увидел лишь одну язвительную реплику. Поразительна эта непривычная для интернета уважительная и выверенная интонация: недавние смертельные враги, участники кровавых виртуальных сражений сегодня тщательно взвешивают каждое слово.

Ингуши в республике и за её пределами внимательно следят за ходом событий, не пропуская ни единого сообщения о состоянии здоровья президента и его охраны, обмениваются информацией. Любое обнадеживающее известие сразу же становится объектом повышенного внимания. Сторонники вооруженного подполья, которым впору торжествовать победу, - даже они как будто онемели и ведут себя очень сдержанно, без малейшего злорадства. Выяснилось, что ингуши независимо от их политических взглядов и пристрастий пережили покушение как единый народ, забывший в одно мгновение перед лицом общей беды о разногласиях и претензиях к власти. Можно определенно сказать, что не было в истории республики случая, когда гибель или ранение чиновника вызывали столь единодушную реакцию скорби.

Очевидно, что в значительной степени такое отношение к драматическим событиям последних дней, с одной стороны, продиктовано уважением к личности Юнус-Бека Евкурова. Несмотря на отчаянную, иногда справедливую, часто не очень, критику последнего времени, именно сейчас стало ясно, что никто всерьез и не думал отрицать его достоинств: простоты, честности, мужества, верности долгу (как бы он его ни понимал), искреннего желания навести порядок, офицерской чести. Смертельная угроза, нависшая над ним, вдруг выявила истинный масштаб личности человека, который, как теперь нам подсказывает растревоженная совесть, оказался слишком хорош для своего народа.

Давайте вспомним, в какой момент Евкуров принял свой пост. Республика все глубже погружалась в хаос, разложение государственного аппарата и механизмов управления дошло до пределов, за которыми уже не видно было никаких форм разумной жизни, помимо Содома и Гоморры. Даже в последний день работы Зязикова его чиновники, зная о назначении нового президента, всю ночь челночными рейсами везли домой из своих кабинетов то ли канцелярские принадлежности, то ли отдельные детали интерьера.

Первые шаги Евкурова в должности главы республики вызвали невиданное со времен Руслана Аушева воодушевление. Ингуши впервые в своей истории увидели президента, преклонившего колени перед Всевышним в мечети вместе с простыми смертными. Он отменил инаугурационные мероприятия, посетил семью Магомеда Евлоева. Провел переговоры с оппозицией, начал несколько растерянно (видимо, не имел привычки), но решительно, как и положено военному, говорить с людьми, фактически со всеми, кто желал изложить ему свои соображения о том, как следует обустроить республику.

Путь компромиссов, призывов к примирению не вывел его ни на столбовую дорогу, ни даже на окольную, да и не мог вывести, поскольку договороспособность нынешнего поколения боевиков в силу объективных причин находится ниже нулевой отметки. Попытки воздействовать на них через родственников также были изначально обречены: муджахид обязан отринуть кровнородственные связи, если они вступают в противоречие с принципами веры. А Кремль, надо полагать, подгонял, требовал результатов, настаивал на немедленном применении силы. В самом деле, зачем было посылать в Ингушетию боевого генерала?! Чтобы он разводил самодеятельность и демократию?!

Есть вещи, которые не зависят от человека. Выбор силовой стратегии в таких условиях был фатально неизбежен. Евкуров мог лишь слегка тянуть время. И, похоже, пытался. Упорные слухи о его тайных, состоявшихся или запланированных встречах с муджахидами, даже если под ними нет реальной почвы, по крайней мере указывают, как направление его усилий воспринималось обывателем.

Во второй половине мая Евкуров открыл собственный фронт, создав коалицию с Рамзаном Кадровым.

Результат не заставил себя ждать…

Однако меня не оставляет мучительное ощущение, что покушению на Евкурова катастрофически не хватает мотивации. Как генерал и государственный служащий он обязан был вести войну с врагом, но глава Ингушетии не пытался оскорбить, опозорить и растоптать человеческое достоинство противника. Он не издевался над трупами, не преследовал родственников, не запрещал хоронить погибших, не бесчестил прилюдно память шахидов. Могут возразить, что он просто не успел освоить весь арсенал методов, используемых соседями. Честно скажу, я не в состоянии представить себе, чтобы Юнус-Бек Евкуров в силу характера, выучки, опыта, несомненной личной порядочности опустился до уровня уголовного террора и, скажем, собственноручно пытал захваченных в плен муджахидов.

Нет сомнений, он бы вел войну умело и беспощадно, но по более честным и менее изуверским правилам, чем это принято в Чечне.

Муджахиды имели в Ингушетии свой образцовый фронт, на котором вели торжественный счет бесчисленным успехам во славу Имарата Кавказ: убитым сотрудникам милиции, военным, чиновникам, подрывам и нападениям. Они сформировали в республике и тыловую зону, внутри которой у них был беспрепятственный доступ к закупкам продовольствия и медикаментов. Здесь они могли лечить своих раненых, пережидать рейды и облавы, отдыхать, мечтая долгими зимними вечерами об установлении вечного царства шариата на древней кавказской земле.

А теперь, судя по всему, ничего этого не будет. Вместо Евкурова на роль врага они назначили себе Рамзана Кадырова. И одновременно сосватали его всему ингушскому народу в качестве "заклятого" друга. Вариант объединения республик и утраты ингушами своей автономии (мы предпочитаем говорить о государственности) сегодня выглядит как никогда более актуально.

Я говорю о Евкурове "был", "делал" , "мог" не потому, что не верю в его выздоровление. Напротив, очень рассчитываю и надеюсь, что он скоро вернется в Ингушетию. Просто та ситуация, которая могла бы сложиться, не сложится никогда. И упущенных возможностей уже никто не вернет – ни народу, ни муджахидам.

Байначарна Дал къахетам болба! Дал йирза моттиг даькъийла хийла! Лозбячан Дал моаршал лолд! (Да простит грехи погибших Всевышний! Да пошлет здоровья пострадавшим!)

Фотография взята с сайта GZT.ru.

(P)