ССЫЛКИ

Умножение сущностей в старой любви и новой ненависти

Герман Садулаев, специально для Prague Watchdog
Санкт-Петербург

Президент России Дмитрий Медведев огласил своё, второе по счёту, ежегодное послание Федеральному Собранию – Парламенту Российской Федерации. В послании выделяется яркий блок, посвящённый северокавказскому региону. Президент чётко обозначил основные социальные и экономические проблемы Северного Кавказа. Причём обозначил так, что мне показалось: он читает Prague Watchdog. Ровно та же критика существующего положения вещей, которой изобилует наш ресурс, была слово в слово повторена Медведевым: беспрецедентно высокий уровень коррупции, насилия, клановости, фактическое отсутствие экономики, ужасающе низкое качество обучения в местных учреждениях образования. Деньги, направленные федеральным центром в регион разворовываются. На местах полная разруха и беспорядок. Кстати, попросил уроженцев региона, живущих ныне в других субъектах федерации, вспомнить родину и помочь ей. И ещё сказал, что есть люди, которые мешают модернизации региона. И с ними будем бороться. А чтобы было кому возглавить борьбу, пообещал скоро представить публике чиновника нового ранга, с широкими полномочиями, который будет отвечать за весь Северный Кавказ.

И я подумал: таки я знаю хорошего кандидата на эту должность! Нет, самого себя предлагать как-то нескромно. Но есть на сайте авторы, которые подходят даже лучше, чем я, – Хасуха Магомадов, например. Ведь, согласитесь, если взяли на вооружение разработанную нами концепцию, то логично и нас самих привлечь к осуществлению модернизационных мероприятий!

Но ни на следующий день, ни через день, ни через два дня мне из Кремля так и не позвонили. Зря я дёргался каждый раз к телефонной трубке или кричал из душа: "Жена! Возьми трубку! Взяла? Это Кремль?" – "Нет, это мама" – "Долго не разговаривай, не занимай линию, мне из Кремля должны позвонить!" – "…".

Мне не позвонили, зато одного старшего лейтенанта МВД повысили сразу до генерал-майора. И практически тотчас же передали руководство всеми операциями Объединённой группировки войск (ОГВ) на Северном Кавказе в оперативный штаб (ОШ) Чеченской Республики. Вот как это звучит: "Командующему объединенной группировкой выполнять указания руководителя оперативного штаба в Чеченской Республике при решении возложенных на штаб задач и по заявке руководителя этого штаба выделять необходимые силы и средства, в том числе средства материально-технического обеспечения" (Из указа Президента РФ о применении подразделений ОГВ, Infox.ru 13.11.09).

Выходит, новый "смотрящий" по Северному Кавказу будет прежде всего силовым генерал-губернатором. Не потому ли так срочно понадобились генеральские звёзды дважды героическому (герою Ичкерии и герою России) старлею? Может, так, может, и нет. Может, и не столь важна персона, которая займёт новый пост. Сколь важно то, что этот пост учреждён.

В противостоянии, особенно военном, одна сторона всегда пытается навязать другой свою стратегию и тактику, и если получается, то вторая вынуждена ограничиваться ответными акциями, реагировать на действия противника, не в силах выполнять свой собственный план. После басаевского вторжения в Дагестан, в начале второй чеченской войны, вооружённые силы Ичкерии потеряли инициативу. Федеральные войска осуществляли свой план, а боевики могли только реагировать, пытаться помешать, наносить контрудары и так далее. За несколько месяцев с регулярной армией Масхадова было покончено, и далее война продолжалась только как партизанская.

По моему мнению, ещё несколько лет после фактического разгрома Ичкерии ситуация оставалась такой же: стратегическая инициатива прочно находилась в руках федеральных силовых структур и новых местных властей, радикальное сопротивление совершало порой громкие и кровавые, но всегда локальные вылазки, без видимого единого плана и, соответственно, шанса перехватить инициативу. Зато география противостояния расширилась. Пламя борьбы охватило соседние с Чечнёй Дагестан и Ингушетию, Кабардино-Балкарию. В 2007 году глава боевиков Докка Умаров объявил о преобразовании "Кавказского фронта" в "Северокавказский эмират", исламское государство, а себя заявил амиром всех муджахидов, предводителем джихада, единственной законной властью и правителем мусульман.

Новое квазигосударственное образование казалось сущностью скорее виртуального характера, чем политической реальностью. Понятно, как отнеслось к заявлению Умарова большинство мусульман. Учёные богословы, даже салафитского толка, высказали сомнение в том, что любые несколько верующих могут собраться в лесу, выбрать амира, объявить о создании нового исламского государства на территории, где живут миллионы людей, да ещё и провозгласить джихад – по сути наступательный – без согласия уммы. С точки зрения мирской юриспруденции и политологии притязания на "государственность" Северокавказского эмирата выглядели ещё более нелепо и безнадёжно: никаких структур гражданской власти, никакого контроля над территорией, никакого признания населением. При этом на тех же территориях реально функционируют российские органы власти.

Так что, совершенно объективно, эмират не имел никаких признаков государственного образования ни с точки зрения ислама, ни с точки зрения международного права. Если относиться симпатически, это партизанские, подпольные боевые формирования. Иначе – террористическая сеть.

Реальные боевые и материальные возможности организации невелики и даже уменьшаются, в связи с чем боевики перешли к в прямом смысле слова самоубийственной тактике использования шахидов-смертников. Силовые структуры, особенно в Чечне, проводят политику безграничного ответного террора, давления, отсечения связей и поддержки в среде населения. Регулярно раскрывают и уничтожают отряды эмирата – вот и свои новые генеральские погоны президент Чечни обмыл в крови, объявлено о ликвидации двух десятков боевиков, предположительно, вместе с самим Доккой Умаровым. В общем, никакой надежды для эмиратчиков.

И тут – такой подарок.

Дело в том, что "Северный Кавказ" ещё не так давно был чисто географическим понятием. Отчасти, может, культурным. Но не политическим. На политической карте Российской Федерации нет государственного образования "Северный Кавказ". Есть национальные республики, есть края и области, есть Южный федеральный округ, в который, кроме северокавказских субъектов, входят Калмыкия, Волгоградская и Астраханская области. А никакого такого "Северного Кавказа" нет. По крайней мере, ещё совсем недавно не было.

Только в структуре вооружённых сил значится Северокавказский военный округ – СКВО. Но это образование чисто армейское, не политическое.

Учреждение на Северном Кавказе особого "генерал-губернаторства" выглядит как косвенное признание новой политической реальности, противостоящей российской власти единой региональной силы, структуры сопротивления. Боевиков можно с этим поздравить. А решение Москвы в этой связи выглядит неумным и недальновидным. Оно может означать именно что потерю инициативы, признание "правил игры" невидимого противника, переход от диктата к реагированию, от нападения к обороне.

Политическая новелла Медведева на Северном Кавказе, возможно, тактически оправдана удобством оперативного руководства антитеррористическими мероприятиями, но в плане модернизации – абсолютно бессмысленный акт, разрушающий единое экономическое и политическое пространство страны. А с точки зрения геополитики и стратегии – это ошибка, последствия которой труднопредсказуемы.

Иллюстрация взята с сайта "СОВА".

(P,M)