ССЫЛКИ

Хищные вещи века

Усам Байсаев, специально для Prague Watchdog
Осло

Вчера я правил материал по "зачистке" в Курчали. Находится это село в Веденском районе. Оно тянется по ущелью на достаточно большое расстояние, и потому на карте сразу три надписи: Верхнее, Среднее, Нижнее - и все Курчали. В советское время у всех был один общий сельский совет, а сейчас одна на всех администрация. Была, по крайней мере, в начале войны.

В 2001 году российские подразделения под командованием Николая Богдановского регулярно трясли это село. Грабили дома, захватывали в заложники или убивали местных жителей. И при этом страшно боялись боевиков, того, что при отходе те могут их обстрелять или, того хуже, устроить засаду. В конце октября подчиненные этого бравого генерала заставили людей выстроиться вдоль дороги и под прикрытием "живого щита" из женщин, стариков и детей покинули опасное, хотя и прибыльное место. С собой в обозе "эвакуировали" на равнину кое-что из имущества местных жителей. Ковры, бытовую технику, предметы женского, если перейти на официальный язык, туалета.

Тогда это было делом вполне обычным. Знаю сотни подобных операций и не испытывал особых трудностей в описании грабежей и убийств. С течением времени выработал схему для работы с такими материалами. Слова у меня стали ложиться в предложения, а предложения выстраиваться в страницы без особого душевного содрогания, прилива каких-то чувств, скажем, той же ненависти. Эмоции научился отключать, поэтому ручка или карандаш у меня не застывают над листом, а клавиши не перестают стучать до конца работы. Ну, разве что на перекур.

В ступор вхожу, когда речь заходит о пытках. Не знаю почему, но я не нахожу слов, чтобы в подробностях рассказать, что и как делали с задержанным человеком, через что его заставляли пройти. Не могу описать процесс детально. Цель пытки – заставить ощутить боль и страх. Но их можно вызвать сотнями разных способов. Изощренными и не очень, используя современные, скажем, технологии или имея под рукой всего лишь палку, веревку или целлофановый пакет. Но показать, как все используется, как все это действует, – для меня порой неразрешимая задача. Вроде бы знаю русский язык неплохо, но изложить на бумаге не могу.

Взять те же Курчали. Уходя под прикрытием мирных жителей, военные забрали с собой четырех человек. Как минимум одного из них, учителя местной школы, они потом подвергли пыткам. Отверткой, как было сказано в попавшем мне в руки первоисточнике, ему "прокалывали кожу и мышцы между ребрами". Мне эта фраза показалась легковесной. Человек потом лечился. Врачи даже сомневались поначалу, не задеты ли внутренние органы? А тут всего лишь прокалывали, словно уши для сережек…

Я стал искать замену. Подумал, не использовать ли слово "пробивали"?..

Нет, слишком натянуто. Кожа – это не дерево и не железо, чтобы сделать в ней дыру, особая сила не нужна. А при этом слове на ум сразу приходит молоток. Ну, или что-то на него похожее. Пробивают ведь чем-то еще, не руками же. До этого, к счастью, дело не дошло. Военные в данном конкретном случае действовали намного бережнее. Иначе бы пришлось описывать раны на трупе.

Тогда, может, подойдет "прорезали" с ударением на "а"?..

Тоже нет, орудием пытки был не нож. При желании они бы и его нашли без труда. Ведь штык-нож – непременный атрибут экипировки российского военного. Он всегда под рукой не только у офицера, но и рядового. Отвертка в качестве орудия пытки, если быть точным, использовалась целенаправленно.

В итоге остановился на слове "протыкали". Мне показалось, что оно более точно отражает то, что с этим человеком делали военные. Фраза после моей обработки стала выглядеть так: "…отверткой протыкали кожу и мышцы между ребрами". Понимаю, что она несовершенна, однако ни сил, ни желания думать больше не осталось. Ничего лучше все равно не придет в голову, и знаю в принципе почему.

Каждый человек мыслит в строго определенных категориях. Они задаются образом жизни, привычками, традициями общества. Не знаю, как кому, но мне повезло. В пору моего взросления ни в селе, ни в городе, где учился в школе, ни в целом – в республике не было культа насилия. Не считая детских драк, которые сейчас и драками-то назвать язык не поворачивается, почти не видел жестокости. Помню несколько случаев убийств, о которых все, цокая языками, везде говорили. Их хватило, чтобы у меня возникло стойкое неприятие ко всем, кто может лишить кого-то жизни, кто считает возможным и необходимым ради достижения цели погрузить в траур чью-то мать. Убивший сына убивает и мать - так вроде бы говорится в чеченской поговорке.

Но и убийства тогда были какие-то не такие, не совсем доделанные, что ли. Без отверток, без отрезанных ушей и носов, без намека на предшествовавшие ему пытки или издевательства. Тогда это представлялось невозможным. Об этом просто не думали, такое мало кому могло прийти в голову. Отсюда и бедность языка, отсутствие слов, при помощи которых определенное действие можно было бы передать на бумаге или в речи. Я, как и большинство чеченцев, не мыслил в подобных категориях. Этого нельзя делать - и все тут, зачем еще слова?!

Время, однако, неумолимо движется вперед. Мы уже привыкли к пыткам. Мы даже начинаем привыкать к тому, что они совершаются чеченцами над чеченцами. Потихоньку и понемногу из примитивного народа, для которого узы родства – это нечто святое, где кровь значит многое и существуют хоть какие-то табу, мы становимся современными. Наша чеченская речь уже обогатилась целыми "пыточными" выражениями. Не переходя на русский, можно легко объяснить собеседнику, как ломать пальцы и ребра, загонять под ногти иголки, как, в конце концов, сделать так, чтобы, не умирая, человек долго и страшно мучился.

Следующий этап в нашем развитии – появление специальных терминов, которые давно существуют у других, более "продвинутых" народов. Им, этим терминам, и тому, что они обозначают, даже учат. Не везде, конечно, а только в специальных заведениях. В программах подготовки спецназов ГРУ или ФСБ этому уделяется огромное внимание. Каждый, кому доверили служить там, должен знать, как проводить форсированный допрос, на что нажимать, куда бить и что отрезать, а потом как правильно добить. Все это тщательно прописано и прорисовано в методичках и учебниках. Конечно, секретных и потому свободно лежащих в интернете. Для ознакомления любому, кто не побрезгует сделать это.

…Мне часто не хочется быть цивилизованным. Но, понимаю, наш примитивизм – это уже прошлое, к которому возврата нет. А так хотелось бы пролистать жизнь назад, лет хотя бы на пятнадцать, и ощутить в каждом чеченце брата, а в чеченке – сестру. И не знать ничего о "зачистках", убийствах, пытках, чтобы не искать часами слов, при помощи которых можно точнее отобразить по-звериному дикие поступки образованных вроде бы и современных людей.

Иллюстрация взята с сайта geme-portal.com.

© 2009 Prague Watchdog (См. Републикация).

(P,M)