Аслан Масхадов: Пять шагов в историюИлья Максаков, специально для Prague Watchog
Незадолго до президентских выборов в Чечне в Москве была проведена пресс-конференция нескольких депутатов чеченского парламента созыва 1997 года, который принято называть "масхадовским". Эти деятели во главе с Исой Темировым, который называет себя и.о. спикера, заявили, что они объявили импичмент "президенту Чеченской республики Ичкерия" Аслану Масхадову. Якобы за это решение проголосовали 42 из 43 оставшихся в живых депутатов парламента.
Информационные ресурсы чеченских сепаратистов, естественно, сразу объявили это решение ложью, клеветой и мошенничеством. Они заявили, что выступившие в Москве депутаты - самозванцы, и для убедительности привели заявление "настоящего" парламента во главе с другим спикером.
Если спокойной разобраться в этом инциденте, то, можно сделать несколько очевидных выводов. Во-первых, так называемый "ипмичмент" преследовал политическую цель: в преддверии президентских выборов в Чечне доказать всему международному сообществу отсутствие у Масхадова даже "дутой" (как любят говорить в Москве) легитимности. Не случайно незадолго до этого "махадовские" депутаты встречались с Ахматом Кадыровым. Во-вторых, на стороне Москвы оказались если не все 42, то значительное количество депутатов. Можно предположить, что их намного больше, чем тех, кто остался на стороне Масхадова (хотя полные списки "своих" депутатов не оглашает ни одна из сторон конфликта). Наконец, в-третьих, президентство Масхадова является в чеченском кризисе одновременно и камнем преткновения, и поводом для несерьезных и даже скучных игр в легитимность.
Самый известный чеченец
Аслан Масхадов (а имя Аслан - не мусульманское, поэтому он принял свое второе имя - Халид), как бы не сложилась его судьба в дальнейшем, так и останется в истории Чечни всенародно избранным, но бывшим президентом. Ни на Западе, ни на Востоке, ни в России, ни в Чечне никто из официальных лиц, пусть даже сочувствующих силам сопротивления, не считает его действующим президентом. В резолюциях ПАСЕ для Масхадова была найдена формулировка "последний избранный президент". После выборов в Чечне, какие бы оценки они не получили, придется корректировать и это определение.
Аслан Масхадов, как почти все его ровесники, родился в депортации в Казахстане. В 1972 окончил Тбилисское высшее артиллерийское училище. Выбор этой военной специальности объяснялся просто - чеченцев не допускали ни в какие "ответственные" войска (Джохар Дудаев, попавший в стратегическую авиацию, был непонятным исключением). В 1981 - 86 годах Масхадов служил в Венгрии, а затем -- в Литве. В январе 1991 года участвовал в захвате советскими войсками вильнюсской телебашни, о чем впоследствии вспоминал с сожалением.
С 1992 года - в Чечне. В 1993 участвовал в силовом подавлении антидудаевской оппозиции, за что получил пост начальника главного штаба чеченских формирований. Так он сделал свой первый шаг в историю, а заодно и получил навыки ведения боевых действий, далекие от его основной военной специальности артиллериста.
Первая чеченская война стала для Аслана Масхадова решающей страницей в жизни. В отрядах боевиков было более-менее четкое единоначалие, и все они, иногда в большей, иногда в меньшей степени подчинялись Масхадову. Сам он до апреля 1996 года подчинялся Дудаеву, после уничтожения которого стал военным и фактически политическим лидером чеченских сепаратистов (президентство Зелимхана Яндарбиева было скорее номинальным).
Масхадов стал если не самым популярным (такое определение не очень подходит к лидеру мятежников), то самым известным чеченцем. Для журналистов он был интересным собеседником, для военных - вменяемым переговорщиком, для российских властей - предсказуемым политиком. Масхадов постоянно говорил, что террор - это не его методы, но при этом гордился проведенными им военными операциями, главной из которых стал захват Грозного в августе 1996 года. Второй шаг в историю был увенчан подписанием хасавюртовских соглашений с Александром Лебедем.
Настоящий президент
Следующие три года были посвящены попыткам существования Чечни в качестве де-факто независимого государства. Главным событием в жизни Масхадова - третьим шагом в историю -- стало избрание в январе 1997 года президентом республики. Он победил в первом туре, намного обогнав своего главного соперника и товарища по оружию, как он его сам называл, - Шамиля Басаева. Именно отношения и поступки этих двух людей, на которые, конечно же, влияли многочисленные внешние факторы, и определили в конечном счете судьбу Чечни.
Правы нынешние российские политики, говоря, что, голосуя за Масхадова, чеченцы голосовали против Басаева, они выбирали мир. Прав и сам Масхадов, утверждая, что он избран всенародно и демократически. Он избран честно, но не по российским законам. С законами, даже чеченскими, Масхадов вообще поступал вольно. Он был объективно слабым президентом, хотя в послевоенной Чечне сильного президента, наверно, не могло быть.
Но все начиналось неплохо. В мае 1997 года Масхадов был в Кремле. Вместе с Борисом Ельциным они подписали Договор о мире. В Москве разрабатывались многочисленные программы экономической помощи Чечне. Но никто не хотел тратить деньги на республику, где пропадают не только деньги, но и люди. Получился замкнутый круг - Москва поддерживает Масхадова, но не помогает ему. Масхадов в одиночку навести порядок не может, но даже минимальных усилий к этому не прикладывает. За все три года независимости в Чечне не был осужден ни один похититель людей, не говоря уже о более мелких преступниках. Известный людокрад Арби Бараев просто произнес клятву на Коране и с тем был отпущен. Зато весь мир облетели кадры публичных казней нескольких несчастных, совершивших бытовые убийства.
Сначала Масхадов назначил Басаева вице-премьером -- и.о. премьер-министра. В июле 1998 года он возглавил правительство лично. Интересно, что все документы для Москвы он подписывал именем Аслан, а для внутреннего пользования - Халид. На фоне безудержного роста преступности оппозиция во главе с Басаевым вступила в открытое противостояние с Масхадовым. Призывам к силовому подавлению так называемых "ваххабитов" (существование которых Масхадов отрицал) он предпочитал "мирные марши".
За время президентства Масхадов не решил основную задачу, которую сам перед собой ставил - возвращение боевиков к мирной жизни. Главное, к чему он стремился, -- предотвращение внутричеченского конфликта. Это ему тоже не удалось: чеченцы убивали и продолжают убивать чеченцев.
В итоге случилось то, что случилось. В декабре 1998 года группа Басаева потребовала отставки Масхадова. "Шариатский суд" предложил ему в одностороннем порядке прервать отношения с Россией. В феврале 1999 года Масхадов ввел "шариатское правление", приостановил деятельность парламента, упразднил пост вице-президента. На него дважды совершались покушения, ситуация становилась неуправляемой. В телефонном разговоре с тогдашним премьер-министром России Евгением Примаковым Масхадов бросил трубку, а перед этим на призыв навести порядок в Чечне предложил Примакову навести порядок в Москве.
Масхадов - это война
Четвертый шаг в историю был самым коротким. В августе 1999 года Басаев вошел в Дагестан, слов осуждения со стороны Масхадова не последовало, хотя потом он утверждал, что их просто никто не слышал.
В октябре федеральные войска вошли в Чечню. Тогда Масхадов мог встать на сторону федерального центра (вместо него это сделал муфтий Ахмат Кадыров). Сейчас уже неизвестно, предотвратило бы это широкомасштабную войну. Очевидно, что условия Москвы были для Масхадова унизительны и неприемлемы. Не менее очевидно, что других Кремль предложить не мог. Масхадов остался верен своему принципу: лучше война с Россией, чем "афганский вариант". В итоге Чечня получила и войну с Россией, и гражданскую войну.
Пятый шаг в историю стал длиннее всех остальных. Четыре года продолжается вторая чеченская война. За это время Масхадов превратился в виртуального президента, находящегося в глубокой конспирации и абсолютно недоступного ни для кого. Он по-прежнему отвергает террористические методы, берет на себя ответственность за крупные операции боевиков и неизменно призывает Москву к переговорам "без предварительных условий".
При этом полное отсутствие контроля над чеченскими боевиками - не плод российской пропаганды. Все совещания в горах Чечни Басаев, Гелаев и некие арабы проводят в отсутствие Масхадова и при этом с удовольствием позируют перед фотокамерой. Как потом объясняет окружение Масхадова, - это совещание всего лишь "одного из фронтов".
Конечно, у Масхадова есть боеспособные формирования, иначе бы он не находился все это время под надежной охраной и в относительной безопасности. Но отдать приказ всем, как он сам говорит, командирам он уже не может. Вернее, Масхадов старательно и с завидным постоянством подписывает указы, которые никто не выполняет.
Один из самых заметных его указов был подписан в июле 2002 года. Его можно было бы назвать "кардинальной реформой государственного управления", если бы речь не шла об Ичкерии. Масхадов сделал Басаева своим заместителем, произвел назначения в командовании "фронтов", других ключевых структур. Он вернул к "власти" Мовлади Удугова и Зелимхана Яндарбиева. Все перечисленные - последовательные критики самого Масхадова, иногда даже не стесняющиеся в выражениях. Стало ясно, что Масхадов, скорее всего вынужденно, окружил себя не самыми симпатичными ему лично людьми.
Тем временем террор стал неуправляемым. Теракт в "Норд-Осте" был проведен за спиной Масхадова. Наказание Басаеву было "страшным" - отставка "со всех постов", причем по собственному желанию самого Басаева. После "Норд-Оста" Владимир Путин произнес одну из своих крылатых фраз: "те, кто выбирают Масхадова, - выбирают войну ".
Вопрос о том, помогут ли переговоры с Масхадовым урегулированию чеченского кризиса, уже, наверно, не актуален. Ясно, что только переговоры не помогут. При этом Масхадов и его окружение разрабатывают планы политического урегулирования, предусматривающие, например, "международную автономию" для Чечни. Москва не рассматривает их всерьез и пока ни на шаг не отступает от собственного плана, ключевым моментом в котором призваны стать выборы президента Чечни.
Человек принципов
Участие Масхадова в выборах с самого начала выглядело фантастикой, хотя было бы очень интересным. Конечно, плохо, что из оставшихся кандидатов в президенты ни один не смог бы рассчитывать на голоса сторонников Масхадова. Такая возможность появилась бы у Руслана Хасбулатова, но он оказался участвовать в выборах. Но такие уж "политтехнологии" использует в Чечне Москва. Заметим лишь, что сейчас даже известные люди, никогда не отличавшиеся симпатиями к действиям федеральных властей, призывают Масхадова хоть как-то участвовать в политических процессах, а не сидеть в горах, сочиняя указы и разрабатывая очередные крупномасштабные операции.
Говоря о прогнозах развития ситуации в Чечне после президентских выборов, одни утверждают, что повторятся события 1995-96 годов, когда был "избран" Доку Завгаев и его парламент. Другие говорят о неизбежной стабилизации обстановки. Истина, как всегда, видимо лежит где-то посередине. Проводить аналогии с 96-м годом неуместно. Кадыров - это не Завгаев, Путин - не Ельцин, да и Масхадов уже не тот, а нынешние события в Чечне намного серьезней полумер семилетней давности. Но и до стабильности в Чечне еще очень далеко.
...Был у Масхадова и еще один "принцип" - не переносить боевые действия за пределы Чечни. Дескать, весь мир должен видеть, что чеченцы борются за независимость своего государства. Буквально в эти дни Ахмед Закаев (кстати, один из последних настоящих соратников Масхадова) заявил, что его шеф рассматривает возможность переноса боевых действий за пределы Чечни -- на всю территорию России. Видимо, морально Масхадов уже готов к этому своему шестому - последнему шагу.
Илья Максаков - обозреватель газеты «Известия» и корреспондент Prague Watchdog.
(A/T) |
