ССЫЛКИ

Свобода в отсутствие иного выбора

Магомед Ториев, специально для Prague Watchdog

На самом ли деле ингуши хотят независимости? Среди самих ингушей и сегодня найдется не много таких, кто даст положительный ответ на этот вопрос. Тем не менее впервые эта проблема сформулирована не в абстрактно-предположительной плоскости, а как условие, позволяющее ингушскому народу обеспечить себе гарантии безопасности.

Очевидно, что общественное сознание «раскачал» произвол российских спецслужб и сегодня сама идея суверенитета республики, хотя все еще и отвергаемая большинством населения, уже не воспринимается людьми как вредоносная и полностью бесперспективная. Многие стали весьма положительно оценивать ее инструментальный потенциал, рассматривая требование независимости как способ шантажировать федеральный центр с целью добиться снижения уровня силового произвола. Понятно, что проект ингушского суверенитета лишен даже намека на технико-экономическое обоснование, он - всего лишь реакция обиды и отчаяния. Но лиха беда начало.

Пока многочисленные - как местные, так и российские - эксперты, обсуждавшие заявление лидеров оппозиции о возможном выходе Ингушетии из состава РФ, весьма пренебрежительно оценили потенциал идеи. По их авторитетному мнению, республика по целому ряду причин просто не в состоянии функционировать в режиме полноценного государства.

Для начала немного истории.

1. Краткий экскурс по старым обидам

Ингуши добровольно вошли в состав России. Условная дата вхождения - 1770 год, когда некие ингушские старшины от лица всего народа принесли в селении Ангушт присягу на «вечное добровольное подданство России».

У всех малых народов на Северном Кавказе есть свои счеты к Москве. Список претензий в основном совпадает, хотя прошлые обиды разными народами переживаются по-разному. Они "оживают" и начинают саднить по-новому, когда в настоящем образуются проблемы, сравнимые с пережитыми невзгодами. Даже "прижившиеся" в империи этносы, такие как адыги, цепко удерживают в памяти кровавые моменты собственной истории, которые суть неотторжимая часть их идентичности - часть, до поры до времени находящаяся в спящем режиме.

Свои "дремлющие" обиды есть и у ингушей. К примеру, в период Кавказской войны ингушские племена либо держали нейтралитет, либо выступали союзниками России. В 1841 г. имам Шамиль осадил Назрановскую крепость. Он планировал подчинить ингушей, установить на их землях власть имамата, а впоследствии выйти отсюда к Военно-Грузинской дороге и овладеть важным стратегическим пунктом Центрального Кавказа - Владикавказской крепостью. В течение трёх дней гарнизон крепости и местное население оказывали упорное сопротивление. Войско Шамиля вынуждено было отступить.

Однако, несмотря на это, отношение имперской России к ингушам было в целом таким же, как и к другим народам Северного Кавказа. При строительстве Кавказской линии на ее сунженском участке на месте ингушских аулов возводятся казачьи поселения. В 40-60 гг. XIX в. русская администрация на Кавказе проводит выселение ингушей из населенных пунктов, расположенных по рекам Фортанга, Асса, Сунжа, Камбилеевка, переименовывает селения в станицы и заселяет их казаками. Выселенные ингуши большей частью погибают от голода, некоторым удается найти себе пристанище в других селениях, многие принимают решение переехать в Турцию.

Любые проявления недовольства жестоко караются. Так было подавлено известное "назрановское возмущение" в 1858 году, когда ингушские крестьяне попытались организовать вооруженное противодействие введению запрета на ношение оружия, а также масштабному плану царской администрации по слиянию малых аулов и хуторов в большие. В 1865 году Турция по договору с царским правительством принимает свыше 25 тысяч северокавказских горцев, среди которых немало ингушей, лишенных имущества или принявших ислам и стремившихся воссоединиться с единоверцами. На чужбине мухаджирам пришлось испытать всю горечь нищеты и унижений, многие из них пытались получить разрешение вернуться, но фактически никому этого сделать не удалось.

В 1917 году ингуши, как и большинство кавказских народов, восторженно принимают крушение Империи. Они входят в состав Горской Республики, просуществовавшей чуть более года. После образования Терской советской республики ингуши принимают активнейшее участие в гражданской войне на стороне большевиков, за что в благодарность получают обратно свои земли, заселенные казаками.

Трагический момент в истории ингушского народа – насильственное выселение в 1944 году в Казахстан и Среднюю Азию. При нем погибло до трети всех ингушей, а территория Чечено-Ингушской Автономной Республики была поделена между Осетией, Грозненской областью и Грузией.

В 1957 году Чечено-Ингушская АССР восстановлена, но значительная часть Пригородного района осталась за Северной Осетией. Уже в новой России эта неурегулированная территориальная проблема стала причиной кровопролитной, жестокой войны, в которой Москва выступила на стороне осетин.

Эта краткая историческая справка составлена мной с целью показать, что, несмотря на высокий уровень лояльности, отношения между ингушами и Российской империей, а впоследствии и советской властью, были отнюдь не безоблачными. В целом их рисунок вполне укладывался в общую матрицу колониальной политики России. Таким образом, ингушам есть что заложить в обоснование своих требований о независимости.

2. Собственный выбор

В отличие от чеченцев, родственного народа, ингуши никогда не поднимали организованных восстаний против советской власти. После развала СССР, когда Чечня провозгласила независимость, Ингушетия отделилась от нее и вошла в состав России на правах самостоятельного субъекта. Идея суверенитета была для ингушей лишена всякой привлекательности. Этому есть ряд объяснений в ментальности народа и его истории.

Ингуши - последний этнос на Северном Кавказе, принявший ислам. До того как стать мусульманами, часть исповедовала христианство, часть оставалась язычниками. Общая вера как фактор культурной и религиозной общности, позволявшей создать более сложную надплеменную социальность, отсутствовала. Собственно, ингушские общества (тейпы) до самого последнего времени не испытывали потребности отстраивать себя в системе социальных координат "нация - государство". Родовая организация общества не нуждалась в сложных социальных идеалах. Проще говоря, если существование под Россией не разрушало основ жизни и традиции, то особых проблем с внешней, "надстроенной" системой социальных отношений не возникало.

Любопытно, что впервые определенную самостоятельность ингуши получили в сознательном отстранении от "чеченского выбора". И это был момент обретения идентичности. Развод представлялся необходимым, поскольку в вайнахской общности чеченская культура, определяя себя как доминанту, всегда пыталась подмять, переработать и ассимилировать ингушскую.

В сентябре 1989 года в Грозном прошёл 2-й съезд ингушского народа, который окончательно определил курс на выход Ингушетии из состава Чечено-Ингушской АССР. Это событие заложило основы для давно назревшей перерегистрации статуса народа – ингушский этнос приобретает права нации, нуждающейся в собственных государственных институтах и атрибутике. И, наконец, образование Республики Ингушетия 4 июня 1992 года в составе России. В феврале 1993-го проводятся выборы первого президента, которым становится Герой Советского Союза генерал Руслан Аушев.

С его приходом республика переживает национальный подъем: открывается университет, исламские учебные заведения, Институт изучения ингушской истории, развивается экономика. Этот период продолжается с 1992 по 2002 год.

3. Чекист вместо пехотинца

Но ситуация кардинально меняется после прихода к власти Мурата Зязикова. Как и все население России, ингуши за долгие годы устали от нестабильности, коррупции и "беспредела" ельцинских времен. В проблемах республики они, во многом справедливо, винили президента Аушева. Как и страна в целом, маленькая республика с надеждой наблюдала, как на российском политическом небосклоне восходит звезда Владимира Путина.

Зязиков, появившийся в республике как человек с репутацией верного соратника Владимира Путина, был принят с распростертыми объятиями. Хватило бы одной репутации, но ему вдобавок удалось сыграть на всех самых больных регистрах в сознании ингушей. Он пообещал использовать свое влияние на главу государства, решить проблемы геноцида и этнических чисток 1992 года, договориться с федеральным центром о статусе Пригородного района и вернуть туда беженцев, вычистить из власти коррупционеров и "свойственников", лояльностью к которым грешила прежняя администрация.

Ингуши выбрали человека, который был близок к Кремлю, как никто другой, и являлся антиподом Аушева с его постоянной фрондой и конфликтами с федеральным центром. Этот выбор превратил их жизнь в настоящий кошмар.

4. От кошмара к независимости

К 2008 году Зязиков полностью передал значительную часть власти в республике федеральным силовым структурам, которые развязали в Ингушетии кровавую охоту за людьми. Себе президент оставил гражданскую сферу, ту ее часть, которую он мог освоить посредством безграничной коррупции. Выяснилось, что при Руслане Аушеве республика даже не подозревала, каких беспредельных значений может достичь мздоимство, кумовство, разворовывание бюджета и ложь о достижениях, которой беззастенчиво прикрывается полный внутренний развал в Ингушетии. Нельзя сказать, что действующая сегодня в Ингушетии оппозиция была очень умела в своих акциях. Но слабость оппозиции – общероссийская беда. Тем не менее в маленькой Ингушетии за ее требованиями стоят реальные проблемы, главная из которых – произвол "силовиков", похитивших и убивших сотни людей.

Оппозиции удалось не так много, хотя и не сказать, что мало. Сколько - пока до конца непонятно. Она сформировала свой парламент из реально выбранных представителей тейпов - Мехк-Кхел, комитет по проведению общенационального митинга. Насколько дееспособны эти структуры, покажет будущее. Многое зависит от того, до какой точки кипения будет доведен народ, и от умения молодых оппозиционных лидеров вести реальную организационную работу. Пока же в республике действует своего рода полевая полиция. Это вооруженное исламистское подполье, ведущее ежедневный отстрел сотрудников МВД и ФСБ.

После убийства Магомеда Евлоева именно из уст лидеров оппозиции, которые ранее предпочитали апеллировать к Кремлю и закону, прозвучало "это сладкое слово свобода". Даже самые пустые лозунги имеют обыкновение обрастать плотью. Еще Владимир Ульянов писал о разрушительной силе идей.

Все рассуждения экспертов об экономической несостоятельности Ингушетии, о том, что республика в силу своего географического местоположения принципиально неизвлекаема из России, не слишком убедительны для людей, которым вдруг открылась пугающая своей простотой и ясностью истина: все беды от Москвы. Именно она держит и покрывает Зязикова, она присылает "батальоны смерти", она слепа и глуха к призывам о помощи.

Очевидно, что инерция привычки жить с Россией и под ней будет еще длительное время заставлять ингушей с надеждой оборачиваться в сторону Москвы, даже если они станут в отчаянии проклинать ее. Однако при сохранении статус-кво неизбежно окрепнет уверенность, что она не мать, а жестокая, бессердечная мачеха.

Понятно, что ингушам сложно выстроить собственную непротиворечивую модель государственности, хотя определенный отрезок пути в этом направлении они уже прошли. Но не были готовы двигаться дальше. Хотя на данном этапе ничего подобного и не нужно. Да и вряд ли возможно.

Независимость – это свобода, которую они могут обрести в движении. Помните, как в советские времена? - Не важно куда, важно откуда.

Иллюстрация взята с сайта http://www.ingush.ru.

(M/T)

  ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:
 · 
 · 
 · 
 · 
 · 
 ·