ССЫЛКИ

Не торопитесь с развалом России, господа!

Ответ на полемическую статью Сергея Глигашвили "Империя в преддверии развала".

Сергей Маркедонов, специально для Prague Watchdog

«Кандидат в президенты США Джон Маккейн выступил с заявлением, которое должно было прозвучать в эти дни. Он сказал, что странам Запада стоит подумать о независимости Чечни после того, как Россия признала независимость Южной Осетии и Абхазии. Маккейн первым сформулировал то, что обязательно станет предметом самого пристрастного обсуждения в ближайшее время. Сенатор, кажется, беспокоился не столько о восстановлении норм международного права и единых стандартов, сколько просто решил указать на уязвимость самой России в том случае, если она становится объектом собственных подходов». Процитированный выше фрагмент принадлежит Сергею Глигашвили, который поставил себе задачу рассмотреть возможные последствия одностороннего формально-юридического признания Абхазии и Южной Осетии Россией. К сожалению, с первых же строк автор не смог встать на экспертную позицию, повторив весь набор пропагандистских клише, не первый год обсуждаемых в европейских и американских медиа.

Как говорится, начнем с начала. Кандидат в президенты от республиканской партии США Джон Маккейн выступил с заявлением, которое должно было прозвучать. А почему собственно должно? Разве в нем была такая жесткая необходимость или какая-то предопределенность? Наверное, автор предполагает, что США (и Запад в целом) просто не мог пройти мимо очередной имперской несправедливости, сотворенной Россией. Как говорится, Запад не спит и стоит на страже справедливости. Не хочет автор видеть разницы между предвыборной риторикой и реальной политикой.

Между тем даже поверхностного знакомства с поведением Запада во второй половине ХХ века достаточно, чтобы не тешить себя иллюзиями. Запад всегда (!) замечает имперские устремления России (а ранее СССР), когда это напрямую задевает его интересы, и готов не просто не замечать, а прямо потакать таковым, если это соответствует национальному эгоизму США и стран Европы. Так было в 1941-1945 гг. (как будто Штаты не знали про депортации). Так было в 1956 г. и в 1968 г., когда СССР наводил порядок в своей зоне контроля и ответственности. Так было в 1991 году в Риге и в Вильнюсе. Почти так же было в 1996 году, когда избрание Бориса Ельцина оказалось стратегически важным для США и стран Европы. Кто вспоминал тогда про Чечню? Впрочем, и после 11 сентября большого количества сочувствующих «свободной Ичкерии» в Вашингтоне не нашлось. Чеченская тема всерьез поднималась Западом только в 1999-2000 годах, и то ровно из-за того, что позиция Москвы по Косово шла вразрез с линией США и ЕС (вспомним знаменитый разворот Примакова над Атлантикой).

За подобные кульбиты Москву попытались проучить. Когда же оказалось, что у Москвы и Вашингтона больше стратегических интересов, чем разночтений, про «борящуюся Ичкерию» попросту забыли. Кстати, Маккейн - единственный из высшего эшелона политиков Запада, кто после пятидневной войны про «чеченскую тему» вспомнил. И вспомнил только после официального признания Абхазии и Южной Осетии.

Между тем есть подозрения, что шум по поводу российского решения скоро затихнет. Особенно после того, как пройдут президентские выборы в США. Сегодня администрации США (и ее преемнику Маккейну) важно убедить дядю Тома из Канзаса и тетю Саманту из Небраски, что Вашингтон поддержит «маленькую демократическую Грузию», о которой им четыре года рассказывали сказки из телеящика. А потому надо нагнетать атмосферу страха и истерии, чтобы потом показать поклонникам Биг Маков, что США и их верные союзники сорвали план Кремля по воссозданию СССР. И пришлось пожертвовать всего лишь какой-то Абхазией и Южной Осетией (ее даже на карте не видно). Зато коварные планы по воссоединению «империи зла» провалились.

Странно, как поклонники «стражей демократии» в упор не замечают того, что сегодня без российского участия невозможно физически решать целый ряд важнейших проблем мировой политики. Это и Афганистан (куда идет транзит через Россию и Центральную Азию, где влияние РФ чрезвычайно сильно и соответствует американским интересам). Это и Иран, переговоры с которым иногда просто невозможны без российского участия (иначе попросту говорить не будут). Это и проблема Северной Кореи, и ближневосточное урегулирование, и терроризм, и весь комплекс ядерных проблем. Если же быть ближе к Южному Кавказу, то это, в первую очередь, Карабах, где позиции США, России и Франции, трех стран-посредников, абсолютно совпадают.

Прочтите, господин Глигашвили, комментарии Дэна Фрида, заместителя госсекретаря США по поводу развития армяно-турецких отношений, и сравните их с комментариями российских мидовцев. Впечатление, что писал один человек! И при желании этот список можно продолжить. А потому рано или поздно грузинская тема перестанет быть главным блюдом меню российско-американских отношений. Не видеть этого странно, как минимум. И можно сказать совершенно определенно, что распад ядерной державы на отдельные куски не входит в планы США, как не входил и распад СССР. Ослабление - да, но не полный развал. Как говорится, учите матчасть! Прочел бы автор на досуге текст выступления Джорджа Буша-старшего в Киеве в 1991 году! Между тем там было черным по белому написано, что демократия - это не то же самое, что сецессия.

Теперь о стандартах и международном праве. Скажем кратко, ибо тема требует отдельной монографии. Любое решение относительно признания (или непризнания) принимается - и не только Россией - на основе национального эгоизма, а не абстрактных стандартов. Во внешней политике нет «идеальных мер и весов», а дипломатия - это не конвейер по производству стандартных деталей. ЕС и США выбирали право наций на самоопределение, признавая независимость Хорватии, Словении и Косово, и стояли насмерть, защищая территориальную целостность Боснии и Герцеговины, Грузии и Азербайджана. Россия боролась с сепаратизмом в Чечне и региональным партикуляризмом на Северном Кавказе и в Поволжье, но признала независимость двух сепаратистских республик Грузии. Турция подчеркивает, что целью ее кавказской политики является принцип территориальной целостности государств региона, а также активно борется с курдским сепаратизмом и при этом одной из первых признала Косово и до сих пор в одиночку признает де-факто государство турок-киприотов.

И в этом нет противоречий, поскольку внешне нелогичная политика строится вокруг одной идеи - обеспечения национальных интересов и безопасности страны. Что соответствует этому, то и попадает в «стандарт», а если надо, то объявляется особым случаем. Принимая внешнеполитическое решение, глава государства или дипломат не ищет стандарты. Он пытается решить не все задачи вообще и не открыть универсальные законы. Он собирает вполне определенный паззл в конкретно-исторической обстановке. Все остальное - риторика, за которой эксперту следовать не надо. Это - дело пропагандистов, объявляющих этническую чистку геноцидом и замалчивающих об эксцессах по отношению к «чужакам». Говорить же о международном праве после распада СССР, СФРЮ, краха ялтинско-потсдамской системы просто неприлично в приличном экспертном обществе. Международное право всегда исторично, оно вырабатывается в конкретных контекстах, а не на основе абстрактного альтруизма.

Ялтинско-потсдамская система отражала реальности, сложившиеся после 1945 года. И как только она перестала их отражать, она ушла в историю. Сегодня апелляции к ней напоминают ссылки на цитаты классиков марксизма-ленинизма в советский период. Тогда с их помощью можно было доказать все что угодно, но как научный инструмент познания они не работали. Сегодня любая ссылка на «международное право» применяется избирательно (всеми, и Россией, и Западом), но при этом оно явно перестало быть легитимными для всех ключевых мировых игроков. В «мир после Ялты» вернулась реальная политика, жесткий прагматизм и право силы. Ругать Россию за то, что она научилась играть по этим правилам, можно. Но вряд ли это продуктивно для эксперта.

Теперь перейдем к тезису об «абхазском бумеранге», который якобы обернется против России (в той же Чечне, Татарстане или еще где-то). «Кремль дал толчок процессам, управлять которыми не в состоянии никто. И, похоже, именно Россия может оказаться главной жертвой нового мирового порядка или, точнее сказать, беспорядка. С какого-то момента события начнут развиваться спонтанно, поскольку признание Москвой грузинских автономий запускает механизм пересмотра базового принципа территориальной целостности в послевоенном мире», - пишет господин Глигашвили.

Очень жаль, что эксперт просмотрел многочисленные примеры пересмотра принципа «территориальной целостности» в мире после 1945 года. Кипр, Бангладеш, Эритрея, Восточный Тимор, 15 республик бывшего СССР, Словакия, шесть республик и одна автономия бывшей Югославии. И это только удачные примеры. Были еще Биафра, Катанга, три непризнанные республики Югославии. Так что далеко не с Косово все начиналось. Ялтинско-потсдамская система была построена на непримиримых началах (территориальная целостность и право наций на самоопределение). Эти принципы подтачивали систему изнутри, и, наконец, опрокинули. Что же касается процесса признания, как якобы влияющего на внутреннюю целостность страны, то и здесь надо бы не создавать мифы на пустом месте. От того, что Канада признала Косово, Квебек не откололся. Франция, признав экс-автономию Сербии, не получила автоматически восстания басков или сецессии Корсики. А потому главная проблема для полиэтничного общества - это не признание/непризнание сепаратисткой территории, а грамотная внутренняя политика и качественное нациестроительство самой страны.

Если грузинское диссидентское националистическое движение начало свою борьбу за власть с лозунга «Грузия для грузин», требований об отмене национальных автономий и запрета на участие в общегрузинских выборах региональных партий («Адамон Ныхас» и «Айдгылара»), то надо было не испытывать иллюзий относительно симпатий абхазов и осетин к проекту «Грузинское государство». Ни один президент России (при всех их провалах, глупостях и преступлениях) не называл чеченский народ мусором, который надо выметать через какие-то тоннели. Между тем в 1989 году на митинге в селе Эредви будущий первый президент Грузии Гамсахурдиа сказал именно это про осетинский народ.

Можно спорить о том, был ли геноцид в Южной Осетии или нет. Скорее всего, это пропагандистское преувеличение. Оставим этот вопрос будущим историкам. Но то, что город штурмовали четыре раза за последние 17 лет (два раза в 1991, один раз в 1992 и последний раз в 2008 году), - очевидный факт. В грузино-абхазской войне 1992-1993 гг. погибло 3 тыс. абхазов из 93-тысячной довоенной численности этого этноса. В этой связи рассматривать стремление Абхазии и Южной Осетии исключительно как происки России означает только одно - заниматься не совсем добросовестной пропагандой. Провал проекта нация-государство в Грузии стал причиной сепаратизма в ее бывших автономиях.

Я не собираюсь отмалчиваться относительно российских эксцессов в Чечне. Однако сам конфликт в этой республике существенно отличался от всего того, что было в Абхазии и в Южной Осетии. В Чечне военные столкновения начались задолго до ввода российских войск на ее территорию в 1994 году. В 1992 году Грозный воевал с Надтеречным районом, затем республиканские власти вели борьбу (c использованием тяжелой техники) с городскими властями столицы Чечни. В течение всех 1990-х гг. в Чечне шло одновременно несколько конфликтов.

Конфликт по линии Москва-Грозный был лишь одним из них. А еще были конфликты между националистами, сторонниками светской модели и исламистами, между суфиями и салафитами, сторонниками сецессии и ее противниками (автурхановцами, например). У России в Чечне всегда были свои союзники. В 1996 года Алу Алханов защищал грозненский вокзал от боевиков, а в 1999 году Беслан Гантамиров и Саид-Магомед Каккиев штурмовали его вместе с российскими солдатами. И за этими лидерами всегда стояли люди и определенная сила. У Грузии так и не появилось за 16 лет «своих абхазов». «Проект Санакоев» же с треском рухнул, а он сам 10 августа 2008 года дал интервью, в котором заявил о том, что его обманул Саакашвили, а также о готовности защищать осетинский народ. Да и пока «альтернативная Южная Осетия» еще существовала, за ней не было массовой поддержки собственно осетин, а сам Санакоев отсиживался в грузинском селе Курта.

Про Чечню можно еще много чего рассказать. Про чеченский бизнес в Москве, работавший даже во время двух военных кампаний, про миграцию чеченцев во внутренние регионы РФ (почему-то в Тбилиси нет абхазского бизнеса, а осетины в августе 2008 года бежали во Владикавказ, а не в столицу Грузии). Таким образом, признание Москвой Абхазии и Южной Осетии само по себе вряд ли станет вызовом для единства страны. Если Москва сможет эффективно бороться с коррупцией и приватизацией власти, этнократическими тенденциями на местах и «дистанционным управлением» регионами, как это делается в случае с кадыровской Чечней, то она вовсе не рассыплется, как карточный домик. Если же Кремль не сможет изменить внутренних негативных тенденций, то именно это и станет фатальным для России, но никак не признание Южной Осетии и Абхазии.

Однако Глигашвили считает иначе: «Стоит сказать, что российский сепаратистский фронт сегодня намного шире и многообразней, нежели в советские времена. Плечом к плечу с национальными движениями встанут так называемые регионалисты, отстаивающие право отдельных российских регионов на независимость. Чечня - в авангарде процесса, но ее очень быстро нагонят сепаратисты Ингерманландии, Восточной Сибири, Урала. Все, кто ненавидит Москву и считает бремя ее власти невыносимым». После такого фрагмента хочется прямо-таки по-путински спросить: «Можете назвать имена, явки, пароли?» Откуда, из каких источников господин Глигашвили узнал про нетерпимых к Москве «регионалистов и сепаратистов Ингерманландии»? Автор проводил полевые исследования? Социологические опросы? Или прочел газету тиражом в три экземпляра? Поделился бы с читателями, не томил неопределенностью. Чечня стоит в авангарде процесса! Автор статьи, наверное, просто не знал, что «Чеченская Республика Ичкерия» уже упразднена ее так называемым президентом Доку Умаровым. На ее месте создан Кавказский эмират, считающий своими врагами не только Россию, но и США с Израилем, и видящий друзьями, напротив, тех, кто сделал для США «11 сентября».

«В Лондоне, Тбилиси, Варшаве и Вашингтоне будут действовать, руководимые западными спецслужбами, параллельные сепаратистские структуры, задача которых - откачать власть из России таким образом, чтобы страна, лишенная внутренней структуры, распалась на кусочки, как пшеничный крекер». Вот это уже с размахом! Тбилиси поставлен в один ряд с Вашингтоном, Лондоном и Варшавой.

Прав был Андрей Дмитриевич Сахаров, говоря о Грузии как о «малой империи». Именно такая неадекватность представлений о собственной роли и месте в мировой политике привела Грузию к закономерному краху. Реалистичней надо было быть и ножки протягивать «по одежке», не стремясь примерять вашингтонские костюмы. Тогда бы не пришлось искать вовне причины сецессии в Абхазии и в Южной Осетии и накликать политические штормы на северного соседа, ту страну, из которой еще недавно «для Грузии восходило солнце». Заметьте, не московские политики говорили подобную чушь!

Сергей Маркедонов - зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук, Москва.

Картинка взята с сайта Excurs.ru.

(T)

  ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:
 ·