ССЫЛКИ

А горы останутся…

Герман Садулаев, специально для Prague Watchdog,

Санкт-Петербург

Комментаторы уже отметили правовую несимметричность в уровне нормативных актов, которыми вводился и снимается режим КТО. Впрочем, едва ли можно ожидать юридической стройности в оформлении режима, который имел весьма касательное отношение к принципам права.

С точки зрения юриспруденции режим КТО – плохо обоснованная теоретически и практически неоправданная новация в законодательстве, имевшая единственной целью избежать прямого действия норм международного гуманитарного права по отношению к участникам боевых действий с обеих сторон. Фиговый листок, которым российская Фемида прикрыла срам фактического исключения территории целого региона из-под юрисдикции как законов России, так и норм международного права.

По логике международного гуманитарного права никак не могли быть признаны «террористами» вооружённые формирования с единым управлением, ведущие на своей земле боевые действия с регулярными частями противника, имеющие своей целью защиту провозглашённого суверенитета и сохранение действующих структур и органов власти. Согласно положениям Женевских конвенций.

Как ни крути, это была война.

Но признание боевых действий в Чечне войной означало бы для российской стороны обязанность действовать в рамках, пусть и расплывчатых и слабо поддержанных реальной возможностью применения санкций, но всё же – норм права. Это включало бы в себя и фиксацию границы между комбатантами и мирным населением с соответствующим отношением к каждой категории, и гуманное обращение с военнопленными.

Ничего этого в Чечне не было. И формальное оправдание было одно: режим КТО. На практике это означало: кто не спрятался, я не виноват. Всё дозволено. Любые средства хороши в борьбе с инопланетным, стоящим вне закона и морали злом, именуемым «терроризм».

Действие равно противодействию. Вы хотели терроризма – вы его получили. Через год-два после начала боевых действий доктринальный акцент Сопротивления сместился именно в сторону террористической стратегии. С провозглашением Имарата Кавказ правовой субъект войны, Чеченская Республика Ичкерия, перестал существовать. То, что пришло на смену Ичкерии, даже непредвзятый наблюдатель должен охарактеризовать, как негосударственную, подпольную, а в терминах XXI века «террористическую» организацию. Понятно, что теракты имели место и раньше, но в первую войну ичкерийские власти исключали их из арсенала дозволенных средств ведения боевых действий и утверждали, что они являются артефактом, порожденным стихией народного гнева.

Война заканчивается переговорами или капитуляцией, с обязательным принятием соответствующих нормативных актов и определением нового статуса территории. Война заканчивается освобождением пленных обеими сторонами. Война заканчивается захоронениями и перезахоронениями погибших.

«Борьба с терроризмом» не заканчивается никогда. В самих методах «борьбы с терроризмом» - тотальная репрессия, нацеленность на физическое уничтожение противника как единственный способ достижения успеха – заложен механизм бесконечного воспроизводства террора.

А на улицах городов Чеченской Республики снова праздник: флаги, музыка, танцы. Трудно сказать, насколько эти мероприятия стихийны, а насколько инспирированы властью. Есть, наверное, и то, и другое. В громкой музыке, в ритмах лезгинки, как и в пафосе официальных обращений депутатов парламента Чеченской Республики ко всем, кого они только смогли вспомнить во властной вертикали, как всегда, глушится и теряется смысл происходящего.

Отмена КТО в Чечне вовсе не свидетельствует о победном окончании борьбы с терроризмом. И масштабные празднования по этому поводу выглядят как явное преувеличение значимости данного локального ведомственного акта.

По сути, отмена КТО на территории одного отдельно взятого региона означает распространение режима контртеррористической операции на всю Россию. А учитывая последние убийства и покушения за рубежом – на всех граждан и бывших граждан России, где бы они ни находились. «Борьба с терроризмом» становится по-настоящему экстерриториальной.

Фактически она уже является таковой. Отмена КТО упраздняет только формальности, по которым единственным источником терроризма считалась Чечня. Сейчас выстрелы чаще звучат в соседней Ингушетии. Но и в Москве, и в Дубае неспокойно. В современном мире не может быть нейтральных территорий. Действие равно противодействию. Экстерриториальная борьба с терроризмом получает в качестве своего объекта экстерриториальный терроризм. Вы хотели борьбу с терроризмом во всём мире – вы получите мировой терроризм.

И всё же отмена КТО – это победа. Она означает упразднение исключительных и чрезвычайных полномочий федеральных силовых органов в Чеченской Республике. Выломан, пожалуй, последний ограничитель полновластия президента Чечни. Снятие ограничений, открытие в Грозном таможни и придание статуса международного грозненскому аэропорту сулит новые перспективы в экономическом плане.

И в политическом. Президенту Чечни будет не стыдно перед зарубежными делегациями, которые, направляясь к нему, сейчас вынуждены лететь через Москву, делать ненужный крюк, а ещё и выказывать своё почтение российскому руководству.

Армия проиграла КТО. Для военнослужащих, чьи части дислоцируются на территории Чеченской Республики, а также для командированных сотрудников правоохранительных структур, окончание КТО означает отмену специальных надбавок к оплате, «боевых». Российский бюджет урезает расходы. По моему скромному мнению, это хорошо. Остановится поток отправляющихся в Чечню «на заработки».

Да, можно по-разному относиться к отмене КТО. Как я уже сказал, приказ директора ФСБ вовсе не кажется мне эпохальным событием, достойным внесения в анналы истории народа. Но тем не менее это повод стать более требовательными к власти и силовым структурам. Теперь нет никакого, даже надуманного и формального предлога для внесудебных расправ - борьба с преступностью должна вестись с соблюдением процессуальных норм.

Возможно, я идеалист.

Но так нас учили! Несколько лет учили, на юридическом факультете в ЛГУ. И меня, и Владимира Путина, и Дмитрия Медведева. Зря, что ли, учили?

И последнее. Должны, наконец, полностью прекратиться «беспокоящие» обстрелы лесных и горных районов. В Шали даже через несколько лет после окончания активных боевых действий периодически была слышна канонада: артиллерия стреляла просто по горам. Я писал тогда: они стреляют в горы, как будто горы воюют с ними. Пушки смолкли, только когда артиллерийские подразделения 58-й армии из-под Шали передислоцировались в Южную Осетию. Они нашли себе новую цель, но для наших гор это было только временной передышкой.

Теперь появилась надежда, что горы и леса смогут забыть разрывы мин и снарядов. Война длилась девять с половиной лет. В два раза дольше, чем Великая Отечественная. Я закрываю глаза и вижу хребет Кавказа, встающий на горизонте. Девять с половиной лет – это миг в жизни гор. И они стоят, как и прежде.

Если кто и выстоял в этой войне, то это горы.
 

Фотография взята с сайта borodatyi.livejournal.com.

(P,M)