ССЫЛКИ

Передача от 1 сентября 2006

1 сентября два года назад

Ахмед Султанов: Город Беслан до теракта был местом, куда часто приезжали и ингуши и чеченцы. Он расположен рядом с Назранью, и там широким ассортиментом продают автомобильные шины. Где-то за полгода до теракта я тоже ездил туда за колесами. Никогда в жизни и не думал, что в этом маленьком городе настанет день, который назовут потом «российским 11 сентября».

Сразу же после того, как стало известно о захвате школы, журналисты стали созваниваться друг с другом, кто и как едет в Беслан. Мы с группой журналистов из Польши также выехали туда, однако, на черменском посту нас не пропустили, из-за того, что дорога была закрыта. На второй день нам все-таки удалось проехать в Беслан.

Туда мы доехали быстро. Дорога от Назрани до Беслана, если нигде не будут останавливать, займет не больше 10 минут. На месте было опасно говорить, что ты чеченец, поскольку родственники заложников были сильно возбуждены.

Для журналистов было много работы, и казалось, что их больше чем родственников. После нескольких часов, проведенных там, мы с наступлением сумерек вернулись в Назрань. На подъезде к черменскому посту мимо нас в сторону Беслана проехали три танка в сопровождении милицейской машины. Один из польских журналистов, увидев их, сказал, что это очень дурной знак, и нам следовало бы рано утром вернуться в Беслан. Это мы все знали и без его слов, потому что сообщения, поступившие из оперативного штаба, явно говорили, что переговоры с бое6виками идут в тупик.

Прибыв утром в Беслан, мы сразу увидели перемены - кольцо оцепления было расширено, якобы в целях безопасности. И случилось то, чего так боялись все, кто там присутствовал. Днем после какого-то взрыва началась перестрелка, которая перешла в штурм. Через 15 минут появились первые раненные и убитые. Через час, вся площадь перед зданием штаба была заполнена плачущими и рыдающими мужчинами и женщинами.

Через несколько часов, поближе к вечеру, все закончилось. Многие были убиты, ранены, другие погибли под рухнувшей крышей школы. С темнотой мы выехали из Беслана и с трудом через все оцепления добрались до Назрани. Только там, через несколько часов, мы стали осмысливать происшедшее и оценивать масштабность последствий этой трагедии.

В этот день в Беслане со мной был и еще один чеченец по имени Руслан, который работал в гуманитарной организации. Он тоже рассказал о том, что он помнит об этом дне.

Руслан: «Я в то время работал в гуманитарной организации, которая помогала больным людям. Я сам ездил к своим детям, которые в Чечне, чтобы передать им ранцы, тетради, школьную одежду на первое сентября, и вернулся на работу в Назрань. У меня было приподнятое настроение, из-за того, что мне удалось одеть и обуть своих детей к первому сентября, ведь как ни говори, в наше тяжелое время это не всегда получается.

После обеда нас всех вызвали в офис, и наш шеф сообщил, что в Беслане произошел теракт, и следует быть готовым выехать туда с нашими реанимационными машинами. И мы готовились к этому. Я сам поехал в Беслан и вечером, когда возвращался, увидел три танка, которые едут в Беслан. Тогда уже было ясно, что тех, кто захватил школу, не выпустят из нее. Об этом догадывались и сами осетины, и надеялись на выходцев с Южной Осетии, которые не допустят штурма, и станут между школой и военными стеной. Но они не сделали этого.

В первый день, когда мы туда приехали, мы увидели много людей, которые там были. Руслан Аушев - бывший президент Ингушетии - вывел из школы детей. Была также достигнута договоренность, что заберут трупы убитых людей возле школы. Вдобавок плач женский повсюду, обмороки людей. Одним словом, картина была очень страшная. Когда у тебя у самого есть дети, ты все это воспринимаешь очень близко к сердцу.

Мы вернулись в Беслан 3 сентября. Кольцо увеличили по диаметру, примерно на двести-триста метров. Школа уже была далеко, улицы пусты. Много военных. Я долго не забуду это».

Ахмед Султанов: По мнению Руслана, сегодня проблема не в том, что испортились отношения между ингушами и осетинами, а в том, что созданы условия, когда хватит даже одной ссоры, чтобы возобновить конфликт между двумя народами.

Руслан: «Сегодня у них нет никаких отношений. Они боятся друг друга. С ингушскими номерами машина не ездит в Осетию, также и осетины не ездят в Ингушетию. Есть случаи убийств путем поджога людей, есть случай, когда человека закопали живым в землю. Такие преступления совершаются. Преступникам сейчас там раздолье, пользуясь такой ситуацией. Ситуация очень плохая. Сами ингуши тоже обеспокоены. Многие не пустили детей своих в школу 1 сентября из-за боязни терактов. У людей нет настроения веселиться. Все в печали».

Ахмед Султанов: Начатое расследование теракта в Беслане не добавило надежды людям, а наоборот ожесточило их против властей. Оно не дошло до истины. Сегодня объединившиеся в несколько общественных движений бесланцы требуют от властей наказать виновных в трагедии, как со стороны боевиков, так и со стороны высших властных структур.

1 сентября по многим российским телеканалам показывают, как достижение школы, где усилены меры безопасности. Во многих школах установлены системы сигнализации, окна сделаны из пуленепробиваемого стекла, у входа стоят охранники. Эта картина не дает ответа на вопрос, повторится ли Беслан или нет.

Ахмед Султанов, Радио Свобода, Северный Кавказ

Примечание: Передача прозвучала на чеченском языке в эфире Радио Свобода 1 сентября. Ее расшифровка и перевод на русский язык представлены агентством Prague Watchdog совместно с Радио Свобода.

(A)